Ник проснулся в восемь тридцать утра.
«Вау-у-у! Качка, похоже, уменьшилась», – заметил сонный внутренний голос. – «А ночью мотало – не приведи Бог. И не выспаться толком: с койки, того и гляди, свалишься…. Следовательно, шторм откочевал куда-то? Нормальный вариант. Вставай-ка, братец. Полюбопытствуем – что да как. Лишним, ей-ей, не будет…».
Он оперативно оделся, покинул каюту и, предварительно посетив туалетную комнату («гальюн» – по-морскому), поднялся на палубу. А после этого, понятное дело, на капитанский мостик.
Ветер заметно стих, дождик прекратился, но небо по-прежнему оставалось серо-чёрным, без малейшего намёка на присутствие ласкового утреннего солнышка. А седовласый капитан яхты и его юная помощница, напрочь позабыв о своих прямых судовых обязанностях, увлечённо целовались, оставив штурвал без присмотра.
– Кха-кха! – известил о своём появлении Ник. – Ну, волки-волчицы морские, вы и даёте. Обо всём на Свете, голубки влюблённые, позабыли…. А мы, часом, с курса не сбились?
– Очень надо, – неохотно выпуская из объятий невесту, скорчил обиженную гримасу Куликов. – За кого, Никитон, ты меня принимаешь? За жёлторотого и легкомысленного салабона? Напрасно, право слово. Руль намертво «заклинен». Идём, как и было задумано, строго на восток…. Хи-хи-хи, – неожиданно захихикал, а отсмеявшись, пояснил: – Губы у тебя, алмазная донна, знатно распухли. Ну, вылитая негритянка с ближайших карибских островов, если, конечно, только по ним судить…
– Если, Серж, хочешь увидеть классического «губастика», то спустись в кают-компанию и посмотрись в зеркало, – отпарировала Мартина. – Прежде, чем подкалывать…. Всё нормально, командир, с курсом. Видишь, дымок с правой стороны? Это «Гранма» идёт по волнам. Вернее, тащится – словно черепаха беременная.
– С правым дымком, как раз, всё понятно…. А кто это у нас слева по курсу дымит?
– Что ещё такое? – пристально всматриваясь в северную часть горизонта, насторожился Куликов. – Действительно, дымит, так его и растак…. Марта, достань-ка из рундука бинокль.
– Держи.
– Спасибо…. Вот, они и начали сбываться. Паскудные смутные предчувствия, я имею в виду. Нас, дамы и господа, догоняет неизвестный сторожевик без опознавательных знаков. Вернее, идёт, сволочь, наперерез…. Тревога! Дон Андрес, спустись, пожалуйста, в трюм и разбуди моих будущих тестя и тёщу. Пусть будут наготове, согласно штатному расписанию….
Сообщив Айне и Сизому о неприятной новости, Ник заглянул в свою каюту, спрятал в тайнике, размещённом в боковой стенке, пару неоднозначных документов, поместил за пазуху верный браунинг, распихал по карманам запасные пистолетные обоймы, а после этого вернулся на капитанский мостик.
За время его недолгого отсутствия серо-зеленоватые волны, такое впечатление, явственно заматерели и обзавелись белыми пенными «барашками». Ветер – тревожно и нудно – завывал над головой. Словно бы пел песню – о безысходности всего сущего…
Светло-серый сторожевик – длинный и красивый какой-то хищной красотой, неотвратимо надвигался с норд-веста, планомерно сокращая расстояние, отделявшее его от якобы беззащитной яхты. Никаких флагов и вымпелов, по которым можно было бы судить о его национальной принадлежности, не наблюдалось.
– Подняли международный сигнал: – «Немедленно лечь в дрейф!», – тревожно передёрнув узкими плечами, сообщила Марта. – Что будем делать, кэп?
Скупо и трескуче протарахтела пулемётная очередь. С раздробленной верхушки мачты вниз полетели мелкие щепки.
– Объясняют, что имеют самые серьёзные намерения, – лениво, с чувством собственного достоинства зевнул Куликов. – Суки рваные и позорные…. Ладно, я пошёл в секретную боевую рубку. Имею на такой «пиковый» расклад непреложные и чёткие инструкции…. Поднять на клотике белый флаг! Потом, Марта, разворачивай «Кошку» так, чтобы встать правым бортом к этим грозным чудикам, и плавно гаси скорость – вплоть до нуля.
– Белый флаг? – искренне изумилась девушка. – У нас, Серж, нет на борту белого флага. Да и быть не может. Любые другие: полосатые, пятнистые, в крапинку – сколько угодно. Но, пардон, белый? «Кошка» трусостью, по твоим же собственным словам, никогда не отличалась. Опять же, непреложные законы морской чести…
– Отставить – пустые разговоры, – капитан ещё раз вяло зевнул и небрежно поправил очки с затенёнными стёклами, которые задорно качнулись на кончике его длинного носа. – Нет белого флага? Закавыка. Воспользуйся, любимая, наволочкой. А ещё лучше – простынёй…. Выполнять! Моржову мать…. Удачи нам всем, соратники. И не надо – преждевременно – писать в жиденький компот.
– А дымок «Гранмы», тем временем, практически растаял, – повернув голову направо, известил Ник. – Следовательно, уходит. Тьфу-тьфу-тьфу, конечно…
Дизель «Кошки» сбавил обороты, потом громко зачихал, яхта начала постепенно разворачиваться и вскоре остановилась, размеренно покачиваясь на частых и бокастых волнах.
Невесть откуда появилась-выползла лёгкая туманная дымка. До борта неизвестного