Черт возьми. Я ставлю на карту все.
– Я все еще люблю тебя, Лана. И хочу вернуть. Я готов взять вину на себя, если захочешь, но только дай мне шанс быть с тобой. Доказать, что я могу всегда быть рядом, как ты и хотела.
Ее глаза блестят, а нижняя губа начинает дрожать. Она открывает было рот, чтобы сказать что-то, но передумывает. Сдавленное рыдание вырывается у нее из горла, и я сокрушен. Я хочу обнять и успокоить, но боюсь спугнуть. Боюсь, что она снова убежит от меня, так что подавляю это страстное желание. В конце концов Лана снова поднимает на меня взгляд.
– Я сделала кое-что непростительное. Из-за этого мы никогда не сможем начать сначала.
– Я прощаю тебя, – без промедления срываются с моих губ слова, но я говорю от всего сердца. – Я простил тебя еще в прошлом ноябре. Каждое слово, произнесенное в зале суда, было сказано серьезно.
Слезинка скатывается из уголка ее глаза. Она снова открывает и закрывает рот. Я чувствую, что ее переполняют чувства. И могу понять это. У меня самого торнадо бушует внутри.
Снова повисает тишина.
– Ты подстригся, – внезапно выпаливает она. – Мне нравится. Тебе идет.
Я одариваю ее нахальной ухмылкой. Ничего не могу с собой поделать. Если она хочет поиграть таким образом, то я в деле.
– Только уши смешно торчат. Их теперь ничем не прикрыть.
Мои пальцы тут же касаются мочек ушей.
– Что не так с моими ушами?
Ее губы изгибаются в дразнящей улыбке.
– Парень, если ты не знаешь, что не так с твоими ушами, то кто я такая, чтобы выдергивать тебя из святого неведения? – Она издает смешок, и мое сердце парит. Боже, как я скучал. Как я скучал по ней!
– Ха! Хорошая шутка. Я почти попался. – Я толкаю ее в плечо, и на долю секунды мне кажется, что мы вернулись в старые добрые времена. Как будто и не было никакой разлуки. Как будто мы не причинили столько боли друг другу.
– Никогда не видел тебя с такими длинными волосами, – говорю я, решив не усложнять. Я играю с кончиками ее волос, и она вздрагивает.
– Ну да. У меня не было времени, чтобы беспокоиться о подобных вещах. – Лана замирает, и ее глаза широко распахиваются, словно у испуганного оленя в свете фар. Я приподнимаю бровь, пытаясь понять реакцию. – Я слишком занята учебой, волонтерской работой и дополнительными занятиями, – выпаливает она.
– Ты волонтер?
Она кивает.
– В местном центре поддержки для переживших изнасилование.
Повисает напряжение, и в горле у меня пересыхает.
– Это… да. – Черт возьми, я не знаю, что отвечать.
Пауза становится еще более неловкой.
– Почему ты учишься на бизнес-администрировании? – говорю я, стараясь перевести разговор в более безопасное русло. – Что случилось с твоей мечтой стать писателем?
Она бледнеет и сразу же прячется обратно