– Выслушай меня, – начала Анна. Она говорила не спеша, совершенно спокойно. Ариадна поняла, что ее не уговорить, не переубедить. Все было кончено. – Прошло четыре месяца с того дня, когда ты сказала, что завоюешь меня снова. Но меня нельзя завоевать, Ариадна. Любовь – это тюрьма, а у меня нет ни малейшего желания надевать на себя кандалы. Они испортят мне брюки.
– Но ведь я люблю тебя, – в отчаянии прошептала Ариадна, – и я не чувствую себя так, будто нахожусь в тюрьме.
– Однако любовь привела тебя в эту кладовку, похожую на темницу, – усмехнулась Анна.
– Зато я в этой темнице с тобой, – тихо сказала Ариадна. Она подняла руку – очень осторожно, словно перед ней дикое животное, которое нельзя спугнуть. Она коснулась щеки Анны, но та мгновенно перехватила ее руку и стиснула запястье. Хватка у нее была железная. Затем Анна отстранилась и взглянула на Ариадну сверху вниз; она была немного выше и носила мужские сапоги на каблуках.
– И я счастлива, – прошептала Ариадна.
– В таком случае ты очень глупа, – холодно произнесла Анна. – Хочешь узнать почему?
– Да. Скажи мне. Скажи, почему ты считаешь меня глупой.
Анна наклонилась к уху Ариадны. Она говорила шепотом; от ее горячего дыхания волосы на виске Ариадны шевелились, губы едва касались щеки молодой девушки.
– Потому, что я никогда не полюблю тебя снова, – говорила Анна. – Я никогда к тебе не вернусь. Никогда. У нас нет будущего. Ну так что, ты по-прежнему хочешь, чтобы я тебя поцеловала?
Ариадна закрыла глаза.
– Да. Да.
Анна впилась в ее губы. Это был страстный, почти грубый поцелуй. Ариадна издала сдавленный стон, когда Анна обхватила ее за шею, задела волосы на затылке, привлекла к себе. Ариадна никогда не целовалась с Чарльзом, если не считать нескольких приличных поцелуев в щеку при посторонних. До него она пыталась заставить себя полюбить других, целовалась с юношами, но это казалось ей бессмысленным занятием и не доставляло никакого удовольствия. Просто два человека бестолково тычутся носами друг другу в лицо.
С Анной тогда, прежде, все было иначе. И сейчас тоже. Как же вышло, что она почти забыла? Забыла горячие губы Анны, этот вкус, вкус сладкого вина и розовой воды. Ариадна приподнялась, прикусила нижнюю губу Анны, почувствовала, как руки возлюбленной сжимают ее бедра, отрывают ее от пола.
Подобно всем Сумеречным охотникам, Анна была сильной женщиной; она подняла Ариадну, как пушинку, и посадила ее на какую-то полку. Когда руки ее освободились, она с удвоенным рвением вернулась к своему занятию. Ариадна стонала,