Джеймс извинился, оставил гостей и поспешил к сестре. Они находились в помещении, которое Тесса называла Длинным Залом – это была прямоугольная комната, отделявшая вестибюль Института от храма. Двойные двери, ведущие в храм, были распахнуты, и Джеймс с изумлением заметил, что помещение совершенно преобразилось. Потолочные балки были увиты гирляндами из хризантем и пшеничных колосьев, подвязанных золотыми лентами; центральный проход между скамьями был усыпан золотыми лепестками экзотических цветов. Торцы скамей украшали венки из лилий с желтыми сердцевинами, веселой оранжевой календулы и желтых нарциссов – Джеймс знал, что нарцисс – национальный символ Уэльса. С потолка свисали полотнища ярко-желтого бархата, расшитые узорами в виде птиц и крепостных башен, эмблем семей Эрондейлов и Карстерсов. По обе стороны алтаря возвышались огромные хрустальные вазы с пышными букетами желтых цветов. «Совсем скоро ты будешь стоять перед этим алтарем», – прошептал Джеймсу внутренний голос. Все поверхности, все ниши были уставлены зажженными свечами.
Он знал, что организацией свадьбы занимались его мать и Сона; да, сегодня они превзошли самих себя.
– Где ты пропадала? – прошептал Джеймс, догоняя сестру. На ней было шелковое платье персикового цвета с чехлом из шифона и золотыми шелковыми бантами на рукавах. На груди сверкал золотой медальон, с которым она в последнее время не расставалась. Джеймс как-то спросил у Люси, откуда у нее эта вещица, но сестра рассмеялась, сказала, что он говорит глупости и медальон она носит уже давно. Действительно, он вспомнил, как она прижимала золотой кружочек к его губам в ту ночь, когда он едва не умер на Хайгейтском кладбище. Позже Люси уверяла его, что эта штука приносит удачу.
– Мэтью еще не приехал, и мне пришлось одному приветствовать тысячу незнакомых людей. Включая Пэнгборнов из Корнуоллского Института.
Люси скорчила гримасу.
– Даже со стариканом Липкие Руки?
Джеймс усмехнулся, услышав прозвище, которое они в детстве дали Альберту Пэнгборну. Позже Альберт возглавил Корнуоллский Институт в 1850 году после Феликса Блэкторна.
– Если я правильно помню, отец потребовал, чтобы я называл его «сэр». И пожал его липкую руку.
– Как тебе не повезло. – Люси самодовольно усмехнулась, глядя на брата. – Сегодня я должна быть с Корделией, и мне некогда болтать с тобой. Я ее поверенная. Она приводит себя в порядок у меня в комнате.
– А как же я? Почему я не могу спокойно готовиться к церемонии? – возмутился Джеймс, по его мнению, вполне справедливо.
– Потому, что ты не невеста, – нравоучительно сказала Люси. – Ты жених. Ты должен увидеть ее в свадебном наряде в дверях церкви. Это должен быть волшебный момент.
Они помолчали немного. Люси прекрасно знала, что ничего «волшебного» между женихом и невестой не