Эти эмбриональные ряды до сих пор фигурируют на страницах учебников, хотя ещё в конце XIX века стала известна их фактическая неточность во многих случаях. С того времени не прекращаются споры: были рисунки Геккеля сознательной или бессознательной фальсификацией? Но даже самые благожелательно настроенные к Геккелю нынешние немецкие учёные Т. Юнкер и У. Хоссфельд вынуждены признать, что «Геккель счёл возможным ограничиться схематическими изображениями, а не результатами прямых наблюдений. Он считал общее происхождение достаточно доказанным другими данными сравнительной анатомии. К тому же, едва ли у него была возможность получить достаточное количество эмбрионов человека для исследования». Из этих слов явствует, что Геккель осознавал, что вводит научную общественность в заблуждение своими заведомо неверными рисунками.
Хотя Дарвин в «Происхождении видов» сознательно обошёл стороной вопрос о происхождении человека, лишь упомянув, что в будущем, возможно, возвратится к этой теме, обсуждение его теории сразу же приобрело чётко выраженную «обезьянью» направленность. Ибо из неё напрямую вытекало происхождение человека от обезьяноподобного предка. Несмотря на то, что в тот период не было известно ни одно ископаемое соответствующего рода, огромная когорта учёных взялась доказывать «естественное» возникновение человека из животного, опираясь только на данные сравнительной анатомии. Эти данные были известны уже давно, десятилетиями и даже столетиями. Из этого явствует, что учение о происхождении человека от обезьяны утверждалось в биологии не на основе каких-то новых положительных научных открытий, а исключительно благодаря общественной смене научной парадигмы.
В сущности, для биологической науки нет надобности в теории эволюции. Систематика живых существ на основе общих черт их строения была проведена ещё Карлом Линнеем (1707—1778) без всякого учения об эволюции. Линней был убеждён в сотворённости и неизменности видов. Дальнейшее уточнение систематики также могло проходить и проходило без участия эволюционной доктрины. Такие уточнения сами влияли на взгляды о родословной той или иной группы живых организмов, но никак не наоборот.
Теория эволюции имеет значение только для реконструкции истории биосферы Земли, то есть для праздной, отвлечённой, непрактической задачи, заключающейся лишь в конструировании мифа о прошлом Земли – мифа наукообразного, нацеленного на вытеснение религиозных мифов об этом прошлом. Никакого другого значения теория эволюции органического мира