– О да, это у нас было вечной проблемой в семье. Отец – истинный иудей, поэтому не имеет права разводиться, и не имеет права на отношения с женщинами других наций, в том числе с нечистокровными евреями.
– И как они уживаются? – спросила бабушка.
– Живут вместе. Вроде бы всё улеглось. Смирились со своим положением.
– Тогда хорошо.
– А сын? – вновь вспомнила я о рассказе. – Почему ты не хочешь его видеть?
– Он родился у нас, когда мы были уже немолодыми. Наверное, поэтому его и разбаловали. Он вырос невоспитанным, пропивал наше имущество. Я выгнала его, сказав, что от меня он не получит и копейки.
– А что с Хансом? Где он?
– Я всем говорю, что он умер еще во время войны в лагере от пыток. Но, на самом деле, он всё ещё заходит ко мне. Просто не хочет, чтобы о нем кто-то знал. Он ведь считался врагом народа после того, как помог мне. И пусть прошло уже много лет, но Ханс не видит смысла менять что-либо или начинать сначала. Уже слишком поздно.
– Почему ты ему не оставишь всё своё состояние?
– Зачем оно ему? Он такой же старик, как и я. Передать мои богатства кому-то он не может. Сара, ты одна понимаешь меня. Я знаю, что тебе, в отличие от других, не нужны мои деньги, именно поэтому ты их и получишь. Ты терпишь меня, хоть я иногда бываю ворчливой, ты заботишься обо мне. Я поступила правильно, переписав завещание на твоё имя. Хоть раз в жизни я поступила правильно.
Бабушка закрыла глаза. Этот поток слов отнял у неё слишком много сил.
Поцеловав её в лоб, я вышла из комнаты и решила сходить к озеру, чтобы переварить всё, что услышала, сделать выводы для себя и подумать, что мне делать с Томом.
Спускаясь по лестнице, я встретила старого дворецкого. Он загадочно мне улыбнулся и сказал:
– Здравствуйте, мисс!
В ответ я лишь кивнула ему и только на улице поняла, что в глаза мне бросился его шрам, пересекающий бровь.
Разлука
На моих губах остался солёный привкус слёз и сладость поцелуя.
Лето. Солнце припекает. Я стою на вокзале, где пахнет мазутом, и прощаюсь с мужем. Он держит моё лицо в своих больших руках и говорит:
– Не надо, не плачь. Я скоро вернусь.
Пытаюсь каждой клеточкой лица запомнить его прикосновения. Большим пальцем он вытер слезу с моей щеки и улыбнулся ласково, но с грустью в глазах.
Поезд издал протяжный звук. Это сигнал к отправлению. Муж прыгнул в вагон, но ещё долго не отпускал мою руку, пока состав не тронулся с места.
Разлука – это наш враг. Жестокий враг. Она забирает наших любимых, оставляя лишь осколки воспоминаний, родные запахи, словно бы дразнит нас, не замечая, что нам и без того плохо. Нельзя прикоснуться. Нельзя невзначай оказаться