Она прошла в ванную и, быстро раздевшись, встала под душ, словно спешила смыть прикосновения его рук. Интуиция ей подсказывала: это лишь малая толика тех испытаний, которые ей предстоит преодолеть в будущем. Зажмурившись под струями воды, девушка представила себе ласковые руки, скользнувшие по ее бедрам, погладившие живот и замершие на груди. Блаженство от предчувствия желанных ласк наполнило ее ощущением небывалого, никогда не испытанного счастья. Но тут она вспомнила о Петре. Менее суток прошло с того момента, как она согласилась стать его женой, и вот уже мечтает о другом мужчине. «Бред какой-то!» – рассердилась Наташа, отгоняя мятежные мысли. Она закрыла воду и принялась энергично растираться большим махровым полотенцем.
Одевшись и взглянув на часы, Наташа торопливо вышла из ванной, покосившись в сторону подопечного. Часа через полтора должны появиться первые посетители. И тут же она поймала себя на мысли: придет ли обладательница ровного, красивого почерка, которая ждет и надеется на скорое выздоровление Игоря Карташова?
Наташа на цыпочках прокралась мимо Игоря и вышла в коридор. Тетя Катя мыла полы, и девушка шепотом попросила ее одолжить на время ведро с водой и швабру.
– Прекрати выдумывать, – замахала руками пожилая санитарка, – закончу с коридором, приду подмахну полы и у тебя. – Не переставая елозить тряпкой по линолеуму, она кивнула в сторону палаты: – Ну, как там энтот генерал? Свирепствует небось?
– Да какой же он генерал? – улыбнулась Наташа. – Всего лишь старший лейтенант.
Старушка поджала губы:
– Что ж ему такой почет не по чину выходит? А может, у него папаша адмирал? Не зря ведь Самойлович перед ним прямо пташкой порхает!
Наташа развела руками:
– Ему приказали, он и выполняет, что тут такого? Да я и не заметила, чтобы Лацкарт перед ним слишком уж заискивал.
– Самойлович у нас мужик правильный, даром что еврей.
Девушка рассмеялась:
– У вас какие-то претензии к евреям, тетя Катя?
– Да нет, просто к слову пришлось, вроде присказки какой. – Тетя Катя оглянулась по сторонам и доверительно прошептала: – Я в отделении уже без малого сорок лет служу. Всякое на своем веку повидала. Но одно тебе скажу: вежливее и обходительнее мужиков, чем евреи, никого более не встречала.
В дальнем конце коридора пок