– Куда намылилась? – резанул тишину громкий окрик.
Из-за угла дома вышел Рябой, застегивая ширенку.
– Марс пиво просит, – нарочито уверенным голосом сказала Марта.
– За воротами пиво не наливают. Сбежать хотела?!
Рябой подошел так близко, что его заячья губа нависала прямо над ее глазами. Разило ацетоном. Воронцова попятилась. Бандюк прижал своим грузным телом ее к забору.
– Сделаешь по-тихому, отстану от тебя. А нет, так домой не вернешься, пОняла? – тихо процедил он.
– Марс сказал не трогать меня, – Марта старалась казаться уверенной.
– С Марсом я разберусь, за ним есть должок.
В живот уперлось лезвие ножа.
– Усекла?
Рябой схватил ее за руку и потянул в дом.
В гостиной стояла дымовая завеса, упоротые в стельку выродки гоняли вбежавшего кота и ржали над его кульбитами.
Рябой тащил Марту по лестнице на второй этаж.
– Рябой, самый шустрый штоль? – окрикнул его бритый.
– Она сама хочет. И тебе, Гош, даст, – бандюк обратился к Воронцовой, – правда?
– Первосортная краля, – бритый хлопнул рюмку водки и занюхал огурцом.
В спальне Рябой сорвал простыню с Марты и толкнул на кровать.
– Подожди, Рябой. Давай все красиво сделаю. Танец хочешь? – она провела ладонью по бедру.
Его лицо просветлилось. Он сейчас походил на подростка-дауна. С блаженной улыбкой в ожидании любимого чупа-чупса. Рябой плюхнулся в стоящее рядом кресло.
– Валяй. Такая ты мне больше нравишься.
Марта крутила бедрами, поглаживала себя, бросала томные взгляды. Во время танца Рябой несколько раз порывался подскочить, но Марта останавливала его и продолжала воспалять его воображение. Наконец, она присела ему на колени. Дегенерат принялся остервенело ее тискать.
– Принеси вина и позови Гошу. Сообразим на троих, – заговорщически сказала Марта, отстраняя его грабли от своей груди.
– А ты хорошая. Какого ломалась?
– Цену набивала. За тройник накинешь?
Рябой хлопнул Марту по попе.
– Сука! – довольный поворотом, он вышел из комнаты, закрыв за собой дверь на ключ.
Оконная рама – деревянная, с потрескавшейся белой краской. Марта с трудом отомкнула щеколду. Попыталась открыть окно, оно залипло и не поддавалось. Руки била дрожь. Впившись пальцами в раму, дернула. Костяшки побелели, ноготь обломился глубоко, сдирая за собой кусок кожи. Брызнула кровь. Рама, предательски скрипнув, поддалась.
Тело трясло, ноги стали ватными. Марта схватила скомканную простыню, мобильник, влезла на подоконник и, на мгновение замешкавшись, выпрыгнула в окно.