Отец тоже едва сдавливал в себе смех, пытался объясниться и успокоить невинно пострадавшего, но у него ничего не получалось.
Киножурнал закончился, в зале загорелся приглушённый свет для опоздавших. Многие зрители оборачивались, чтобы посмотреть на пострадавшего, не сдерживая улыбки и смех.
Дядя Володя перестал быть приветливым дядей Володей, превратился в недружелюбного начальника. Он продолжал вполголоса ругаться, сплёвывая без остановки себе под ноги. Желваки на его раскрасневшихся щеках ходили ходуном от злости и публичного позора. Его явно подташнивало.
Перед тем, как выйти из зала в мужской туалет, он сверкнул на меня гневными глазами и прошипел:
– Никому, сцыкун, об этом не рассказывай.
Меня эти слова обидели. Уж лучше бы он их не произносил. Я тут же, не задумываясь, как можно громче ему ответил невинным голосом, чтобы все в зале услышали:
– Хорошо! Я никому не расскажу, как вы мои сцаки выпили!
В этот драматический момент мои слова в наступившей тишине услышали не только ближайшие зрители-сослуживцы. Почти половина зрителей небольшого зала повернули головы в нашу сторону, чтобы разглядеть главного виновника торжества. При виде кривой гримасы дяди Володи смех зрителей мгновенно разнёсся по всему залу.
Чем закончился фильм, я не помню, но, похоже, что кинопредставление своим родителям я устроил «по полной программе». После поспешного ухода начальника отца мои родители долго смеялись над случившимся и после окончания сеанса вместе со многими зрителями.
В малочисленном после войны военном гарнизоне г. Берегово, где все друг друга хорошо знали, это происшествие стало новостью номер один. Ещё два месяца сослуживцы подтрунивали над попавшим в переплёт начальником, то предлагая ему отпить пиво прямо из горлышка бутылки, то задавая недвусмысленные вопросы с подковыркой. На многих вечеринках случившееся вспоминали, обсуждали и приукрашивали сочными красками, добавляя всевозможные комментарии. Доставалось и моему отцу, когда ему, например, шутя, говорили:
– Поскольку мы все идём сегодня на свадьбу к нашему другу, может, захватишь с собой сына, а то невеста больно страшновата. Вдруг нальёт ей фужер своего «пива»?
Дядя Володя не на шутку обиделся и долго не общался с моими родителями. Говорят, что с тех пор он вообще прекратил пить, даже пиво. Но это уже другая история.
Безбилетник
Когда я заметно подрос, отцовская хитрость с моим невинным проходом в кинозал на взрослые киносеансы, да ещё и без билета, была уже невозможной. Бабушки-контролёрши встали грудью на защиту моей нравственности. Да и мама сдержанно возражала отцу, заботясь о моём воспитании. Кроме того, я был узнаваем и популярен среди многих любителей кино после пивного эпизода.
Родители, увы, стали одни уходить в кинотеатр, а меня оставляли с молодой няней, Ларисой