А вот троица охранников вообще не обратила на это внимание. Они были заняты своей беседой.
Старый Фагундас решил сделать свой ход.
– Господа, а неужели вы получите такую большую выгоду с этого, так сказать, мероприятия? – обратился он к наемникам.
Те явно не ожидали подобных вопросов. Они начали перешептываться, кидая быстрые взгляды то на Фагундаса, то на Скворцова.
Наконец, вперед вышел лысый громила.
– А вы с какой целью интересуетесь, гражданин управляющий? – спросил он.
– Да я тут подумал, неужто господин Скворцов готов предложить вам настолько хороший куш, что вы готовы рисковать жизнями за него? Вы вообще уверены, что за той дверью есть хоть что-то ценное?
– Захлопни пасть, жид! – влез в диалог Скворцов. – Хватит им по ушам ездить! Ты думаешь, я лично перся бы сюда, если б тут не было ничего ценного? Да все ваши шкуры столько не стоят, жизни не хватит, чтобы столько собрать!
– Ну ладно, согласен. Да, там действительно очень много всякого, тотализатор делает свое дело. Но вот сколько от всех этих богатств получите лично вы за свой труд?
Здоровяк задумался.
– Гражданин Скворцов обещал нам тридцать процентов. – ответил он.
– Во-первых, я сказал «вплоть до тридцати процентов»! – снова влез Скворец. – А во-вторых, это – коммерческая тайна! Уж кому, как не тебе знать, что это такое, еврейчик.
– Всего лишь? Только тридцать процентов от всех богатств за этой дверью? А остальное вот ему? Еда, боеприпасы, топливо – этого всего там достаточно, чтобы прожить всю оставшуюся жизнь ни в чем не нуждаясь, никогда больше не голодая, и вы согласны получить на всех только треть?
Фагундас заметил, как возник блеск в глазах троицы. Они клюнули.
Пора поставить шах.
– Скоро, наверняка, набегут местные буржуи. И поверьте на слово, они вам ничего не дадут поделить. Вы максимум получите тридцать процентов не от всего, а от того, что вам оставят. Просто объедки с барского стола. И поэтому…
Фагундас добавил немного театральности, выдержав драматическую паузу.
– Я даю тридцать процентов… каждому!
Глаза наемников ослепил блеск алчности, а лицо Скворцова побагровело от гнева.
– Нет-нет-нет, такой жирный блеф не прокатит, сучонок… – пропыхтел Скворец.
– Ой, ну ты не обижайся, но, как ты там говорил? Точно, главный тот, у кого ружье.
– Не смей мне тут язвить, крохобор! Все это принадлежит мне! СГО и мне!
С этими словами Скворцов попытался прорваться к двери. Однако, шах ему уже поставлен, а теперь…
Мат.
В его сторону уже смотрят два ствола ружья с начинкой из свинца двенадцатого калибра.
И теперь лицо раскраснелось уже