– Хорошо. Допустим. А что было до того, как ты лег спать?
Мариус замялся. Пауза затягивалась.
– Правда и ничего, кроме правды, – напомнил Уго, чувствуя, что начинается самое интересное.
Мариус обреченно вздохнул и пробормотал:
– Мы сидели с Мусти, и я… я ему рассказывал… рассказывал… про золотую шпору.
– Про что? – Уго начинал волноваться и возбужденно глотать некоторые звуки.
– Про золотую шпору.
– Это еще что такое? – Уго без всякого труда изобразил крайнее удивление.
И Мариусу пришлось рассказать все. С каждым словом он все больше запутывался в сетях, искусно расставляемых грамотеем. Уго оказался большим мастером выпытывать необходимое и не упускать мелочей. В конце концов, Мариус, разоружившись перед собеседником, почувствовал невыразимое и совершенно неожиданное облегчение. Уго ощущал себя в шкуре хитрюги-стряпчего, для которого обжулить клиента – первичный профессиональный навык. Пока все шло замечательно. С мизером улик так гениально вычислить ситуацию – это знаете ли… Теперь, понимал Уго, все упрощается – хотя бы в том смысле, что остается только действовать. Быстро и четко.
– Сказать по правде, о твоей шпоре я знал, – обронил Уго небрежно.
– Откуда? – выпучил глаза Мариус.
– От друга твоего, Расмуса. Он собирался тебя освобождать, а меня вербовал в подельщики и собирался расплачиваться золотом.
– Зараза! – выкрикнул Мариус в сердцах. – Он что – с дерева свалился? Мне же с ней нельзя расставаться, с этой шпорой!
– Парень действовал правильно. Он не мог дожидаться, когда тебе голову отрубят.
– Ну, отдай он тебе шпору – что дальше? Орден Пик меня тут же и прихлопнул бы. Какая разница?
Уго усмехнулся. Когда припрет, паренек умеет мыслить логически.
– Не волнуйся. Как ты понимаешь, с Расмусом мы не договорились, – успокоил он Мариуса.
– Ну, и что Мусти дальше делать стал?
– Понятия не имею, – сказал Уго и подумал: а действительно вопрос интересный. Такой ретивый субъект, как Расмус, наверняка не успокоится, пока не решит задачу.
– Да все равно, шпору-то я потерял, – грустно развел руками Мариус.
– Не переживай, – спокойно заметил Уго, знавший о судьбе шпоры побольше Мариуса. – Главное для тебя – отсюда вырваться. Тебе нужно сейчас подписать бумагу, что ты сознаешься в убийстве.
Мариус оторопело раскрыл рот:
– Да ведь меня тут же прямиком на плаху отправят. Нет, я правду говорить буду!
– И кто тебе поверит? Никто, кроме твоего Мусти. А вот бумага тебе действительно поможет…
– Это как же?
Уго хотел избежать долгого разговора – староста мог потерять терпение. Но требовалось немалое время, чтобы растолковать остолопу – овцепасу план, экспромтом родившийся тут же, в амбаре. Поэтому Уго решительно рубанул рукой воздух:
– Давай, братец, договоримся так: если веришь мне, то не задаешь лишних вопросов.
По