– Марго, всего одна капля, и она исцелится, ты же знаешь. Да и не запомнит она ничего.
– Не запомнит, но кто-то задастся вопросом, почему ей легче в тот момент, как другие на стену лезут! Так что забудь об этом! И вообще, поехали быстрее, – гаркнула она на меня, – скоро надзор будет обходить улицы, увидят еще нас.
Нехотя направив лошадь следом за конем Марго, я оглянулась на девушку, которая пошатываясь встала с каменного бортика фонтана и побрела в противоположную от нас сторону, поправляя на ходу мокрый подол платья. Я же недовольно нахмурилась, поскольку чем становилась старше, тем больше во мне закипала непонятная обида на мать и сестру, которые всеми силами пытались держать в секрете то, что я необратимая. Я понимала, что они переживают очень за мою судьбу, мне и самой было порой страшно от мысли, что стригои прознают о моем существовании, но понимание того, скольким я могу помочь, перекрывало все страхи, заставляя желать делать нечто большее, чем искать по лесам траву, которая была как капля в море по сравнению с той кровавой волной, которая захлестывала ковены наших земель. А помочь я могла. Одна лишь капля крови и укушенные стригоями очищались от яда. Зная, на что способна, я однажды решила увидеть это воочию и, уколов свой палец, дала каплю крови находящемуся на пороге обращения мужчине. Происходящий с ним ужас вмиг прекратился. Благо, наутро он не помнил ничего, а мама сделала так, что все выглядело словно он был напоен зельем, поэтому никто вопросами не задавался. Зато с того самого дня их начала задавать я. Мама все объяснила мне, но не переставала твердить, чтобы я была предельно осторожна и ни в коем случае не применяла свой дар, даже если вставал вопрос жизни и смерти. Она берегла меня и была, скорее всего, права, ведь очищенными моей магией стригои более не могли кормиться, не говоря уже о том, что обратить их тоже более было невозможно. Моя сила не могла действовать в глобальных масштабах, но и в таком виде она была как заноза для клана стригоев, прибравшего к рукам наши земли, поскольку все знали бешеный нрав тех, кто пил жизнь из жизни.
– Что-то не так, – осторожный голос Марго заставил отбросить прочь тяжкие мысли.
Остановив лошадей у небольшого домика, в котором жила ведьма-целительница, мы прислушались. Из открытого окошка доносились какие-то стоны.
– Марго, может поедем отсюда? – тихо прошептала я. – На мой взгляд Абраск опаснее лесного оврага, честное слово.
– Нет, сейчас полнолуние, они будут прочесывать эти окрестности, знают ведь, что мы траву собирать будем. В лесу оставаться нельзя, – сказав это она спрыгнула с лошади.
Когда мы вошли во двор, в доме послышался звон разбиваемого стекла. Тихонько привязав лошадей, поднялись по ступенькам. Марго достала из голенища кинжал. Осторожно толкнув дверь, мы едва слышно зашли в затемненное помещение. Запах. Сладковатый запах жженной мандрагоры ударил нам в нос. Внутри все сжалось, ведь я прекрасно понимала, что это значило. В подтверждение моих мыслей на