Мальчик лет пяти…
– Когда это началось? – заставив мужчину отступить в сторону, наклонилась я к ребенку.
Бледные кожные покровы, испарина, кое-как затертые следы рвоты, частое, поверхностное дыхание…
Мальчик лежал на боку, поджав колени к груди, и тихо, как щенок, поскуливал.
– Минут тридцать назад, – ответил мужчина. – Мы выходили в ресторан, с ним оставалась няня…
– Где она? – Разворачивая диагностическую магему, я провела рукой над крохой.
Ладонь привычно закололо, перед глазами появилась невидимая другим картинка, окрашенная в опасные, черно-малиновые цвета.
Рот, пищевод, желудок, кишечник, сосуды, по которым текла кровь… И свой особый окрас, тонкими нитями расползавшийся по организму.
Яд!
– В соседнем…
– Отдыхали в усадьбе? – спросила я, пытаясь понять, что именно меня тревожило.
Отравление ребенка – особая история. Сложно говорить о злой воле. А вот о беспечности…
– В Изюево, это…
– Знаю, – вновь перебила я.
Продолжая удерживать магему, прикрыла глаза, вспоминая, где и когда видела подобное. И эти кровавые вкрапления, и эту мохнатую паутинку, которая как кокон окутывала тельце ребенка.
И ведь видела точно! И не сказать, что давно. Не раньше чем год-два назад, потому как до этого времени диагностическая магема мне в руки не давалась.
– Вы целительница? – приподнимаясь, вдруг истерично закричала женщина. – Что вы здесь…
Наверное, именно этого мне и не хватало. Истошного крика, в котором четко слышалось отчаяние.
– Я – не целительница, но что такое отравление волчьим лыком, мне известно, – отрезала я, выпрямляясь.
Да, именно год назад, вот такой же мальчонка. Не деревенский – те о ядовитых ягодах чуть ли не с рождения знают, приезжий из города.
– И какими могут быть последствия, если вовремя не принять меры. Мне уйти? – жестко посмотрела я на вмиг растерявшую гонор женщину.
Ответить та не успела.
– Браво, юная барышня. Не знаю, кто вас учил, но это достойный человек, потому как распознать отравление волчеягодником, даже столь виртуозно владея диагностической магемой, совсем не просто.
– Простите?.. – опередил меня отец мальчика.
Стоявший в коридоре мужчина выглядел импозантно. От туфель, начищенных так, что в них можно было смотреться, до ухоженной шевелюры.
А еще он был уверенным. Настолько, насколько может быть уверенным человек, добившийся в жизни всего, чего хотел.
– Профессор Соколов Данила Евгеньевич, – представился он, ни на сантиметр не сдвинувшись с места. – Заведующий кафедрой практического целительства Московской магической академии.
Я едва удержала себя от вздоха облегчения.
Нет, я бы, конечно, справилась, но брать на себя ответственность за чужую жизнь еще побаивалась.
– И