– С каких это пор ты стал верить слухам? Да каждый день они рождаются, а к вечеру умирают, эти ваши слухи, ха! «Сегодня на цезаря Калигулу будет совершено покушение и его обязательно убьют!», «Какие-то люди готовят заговор против императора». – Мессалина недовольно отвернулась, однако, когда увидела в окно одинокую фигуру Мнестера, ожидающего кого-то подле колонны, мысли ее тотчас переключились на другое. – Муж мой, а ты не забыл, что сегодня мы должны быть в театре. Мнестер дает новое представление перед цезарем.
Клавдий побледнел, прижал палец к губам и сорвался на истеричный шепот:
– А я о чем! Какой еще театр! Сегодня опасно быть там, где цезарь. Поверь, это может случиться сегодня. Информация идет от Нарцисса.
Мессалина ненавидела этого вольноотпущенника, сумевшего влезть не только в душу к ее мужу, но и в карман. Хитрый грек по имени Нарцисс стал глазами, ушами и даже волей Клавдия. Он словно видел людей насквозь, мог сопоставлять и анализировать обстоятельства и быстро давать рекомендации своему патрону. К сожалению, Нарцисс редко ошибался в расчетах, что делало его незаменимым. Не будь так, Мессалина быстро бы разделалась с этим спесивцем. Надо сказать, что и Нарцисс с первых же дней отвечал супруге своего хозяина взаимностью и при внешнем почтении нередко давал ей понять, что она не является для него неразгаданной тайной. Это Мессалину злило.
– Твой осведомитель, по-видимому, забыл, что и сам император знает обо всех готовящихся на него покушениях, он же бог, – хмыкнула Мессалина, а потом уже без улыбки добавила: – Ты же в курсе, что его повсюду окружают верные германцы, они порвут в клочья любого заговорщика.
– Да, но на сей раз против цезаря готовы выступить преторианцы, а они превосходят этих рыжих дикарей по численности. К тому ж астролог недавно предсказал смерть цезаря, а в Олимпии упала статуя Юпитера и разбилась вдребезги.
Тень заговора терзала и самого Калигулу. Он тоже знал, слышал и… не мог поверить. Себе самому даже, своей интуиции. На этом тяжелом фоне болезнь его прогрессировала, разрушая и без того расшатанную психику. Он метался, как зверь в золотой клетке.
Перед остальными тоже стояла непростая дилемма. Не пойти в театр – рискуешь вызвать подозрения в соучастии или же, по крайней мере, в информированности, а пойти – риск для жизни. Клавдий дрожал, покрываясь нервной испариной, но выбрал второе. Из дворца в театр можно было попасть через криптопортик – подземный переход, проложенный под Палатинским холмом еще