– Я упала, Ась. Распласталась, как корова на льду. Что может быть хуже?
– Вообще-то много чего. Там могли быть продукты жизнедеятельности братьев наших меньших, и ты…
– Не продолжай. Я понимаю, о чем ты, но все равно…
– Вот именно, Бо! Все равно. Тебе не плевать, что подумает этот олух?
Было бы все так просто. Вновь откусываю кусок бургера и усердно работаю челюстями, ожидая, когда вредная, но вкусная анестезия подействует.
– Все не так, Ась. Меня не волнует Богдан, но…
– Если звучит «но», то предыдущие слова теряют свою ценность.
– Не нагнетай, – прошу я и опускаю голову, чтобы поймать губами пластиковую трубочку.
– Ты хочешь ему что-то доказать?
– Не знаю. Скорее нет, чем да.
– Он же был с Миленой, жизнь уже его наказала.
– Это точно… – хмыкаю я, а сердце болезненно сжимается.
Лучше бы мы вообще больше не встречались с Богданом. Наши отношения были зависимостью, и стоит лишь раз сорваться – придется начинать лечение заново.
– Я запрещаю тебе думать о нем, – строго заявляет Ася.
– Скажи это моему мозгу.
– А он у тебя своей жизнью живет?
– Иногда кажется, что да.
Ася заглядывает мне в глаза и ласково произносит:
– Бо, с бывшими всегда так, я понимаю. Сама, когда вижу Костика, хочу схватить его за уши и запустить в полет через весь город, но через пару дней отпускает. Дай себе время, ладно? Завтра это уже не будет для тебя таким страшным событием.
Киваю несколько раз, подражая китайскому болванчику, и допиваю колу, глядя в окно. Солнце прячется за тяжелыми серыми тучами и явно намекает, что вечер будет таким же безрадостным, как и день.
– Ась, может, пойдем в «Галактику»? Посмотрим тебе новые джинсы, примерим и пофоткаемся в такой одежде, которую никогда в жизни не надели бы.
– А давай! Я уже так сроднилась со своей парочкой лишних килограммов, что будет жалко терять их из-за какого-то куска ткани, – воодушевленно подхватывает подруга. – Но меня все еще волнует один вопрос: откуда они вообще взялись?
– Слова «новогодний зажор» тебе о чем-нибудь говорят?
– Я ела салаты, они же диетические.
– Ась, не хочу тебя расстраивать, но в оливье из диетического только огурец. И он там далеко не основной ингредиент.
– Тогда зачем называть его салатом?
– Если бы он назывался холодным рагу с колбасой и майонезом, ты бы съела его на полведра меньше?
– Не-е-е, не думаю, – улыбается Ася, хитро прищуривая глаза цвета теплой карамели.
На душе светлеет, а туман печали рассеивается. Зачем думать о прошлом, если меня полностью устраивает настоящее?
Утро пятницы проходит