Колин появился с очередной ношей, поставил ее рядом с другой коробкой и снова ушел. Потянувшись за следующим платьем, я услышала, как Кэсси выдохнула в трубку.
– Нокси сказала, что она писала тебе почти целых два дня и решила, что ты избегаешь ее, поэтому она и попросила меня позвонить. У нее была к тебе просьба, и она подумала, что у меня больше шансов получить от тебя положительный ответ. Потому что я вроде бы как командирша.
Я попыталась улыбнуться и пошутить по поводу правоты сестры, но страх выбил из меня дух, и теперь мне не хватало воздуха.
– Она хочет отпраздновать свадьбу на Рождество. Это любимое время года твоей мамы, и раз уж Нокси выходит замуж первой, она подумала, что это вполне логично.
– Ну да. Конечно. – Я подождала, когда страх уйдет, но он все звенел у меня в голове, словно ночной кошмар.
– Ну отлично, что ты «за». Потому что есть еще кое-что.
– Это из-за таксидермии? Скажи Нокси, что это всего на год.
В ее голосе послышалась улыбка.
– Нет. Кстати, это довольно забавно, хотя Нокси теперь боится открывать свою почту. Нет, кое-что другое.
Я крепко зажмурилась, ожидая взрыва.
– Она хочет, чтобы ты стала ее свидетельницей, а это означает, что ты должна приехать домой. Она говорит, что ты можешь остаться на пару дней: на репетицию и на торжество с приемом, но она будет рада, если ты погостишь подольше. Мы все будем рады, Мэдди. Ты три года не была дома.
Я хотела возразить, что не настолько долго, но знала, что настолько. Знала так же хорошо, как и то, что каждый декабрь моя семья клала рождественские игрушки и пуансетии маме на могилу. И как они ждали наступающего следом января, чтобы отпраздновать день рождения Гарри с месячным опозданием. Это Кэсси придумала разделить оба события, чтобы день рождения младшего из Уорнеров не оставался в тени.
Стук по полу у кровати возвестил о возвращении Колина.
– Не уверена, что смогу, – сказала я, вывешивая жакет с шалевым воротником и большими пуговицами. – У меня очень непредсказуемый рабочий график.
– Мэдисон Уорнер. – Тон моей тети и использование моего полного имени напомнил мне, почему мы называли ее командиршей и почему Нокси попросила позвонить именно ее. – Мы вообще-то говорим о твоей семье. Твоя младшая сестренка, которая всегда равнялась на тебя и которая тебя любит, просит тебя приехать на ее помолвку. Это не такая уж большая просьба, и она должна быть на первом месте.
Я закрыла глаза, но их тут же пришлось открыть, чтобы избавиться от образа кухонного стола, за которым сидели мы все, от образа магнолии перед старым домом, где родилась и выросла наша мать. От образа вечерней ловли светлячков на заднем дворе и банок с арахисовой пастой, на которых наклеены наши имена.
– Дай мне время подумать.
Тетя Кэсси вздохнула.
– Хорошо. Позвоню тебе завтра. Но, как говорит твой дядя, ответ тут может быть только один, и другого я не приму.
Я