– Это выглядит, как минимум странно. Тебе так не кажется?
Я разворачиваюсь и наблюдаю за тем, как мой помощник и, по совместительству лучший друг, Дастин Хёрли, прищуриваясь от дыма, глубоко затягивается. Никогда не понимал его любви к сигарам.
– Ублюдок Кевин наплел боссу, что в отеле не все так гладко, как может показаться на первый взгляд. Это он настоял на помощнице для тебя, мужик. Она будет заниматься только девками. Остальное вне ее компетенции.
– У нас нет проблем со шлюхами! – Отрезаю я, усаживаясь в кресло напротив Дастина.
– Ты сам знаешь, что это не так. За последний месяц пятеро пытались сбежать, Рон! Пятеро, мать твою! – Он подаётся немного вперёд, всматриваясь в мои глаза. – Возможно, стоит подумать об этом?
– Нам стоит думать, когда мы нанимаем парней для охраны шлюх. Половина из них пустоголовые идиоты, которых легко отвлечь от основных обязанностей аппетитной задницей.
– Я знаю, что ты не хочешь, чтобы какая-то девка ошивалась здесь и указывала тебе, как лучше делать твою работу. Но босс непреклонен. Наверняка, его убедили и цифры в нашей бухгалтерии.
– Этот сукин сын, Дадли, ведёт двойную игру! – мои ладони с грохотом опускаются на поверхность стола из массива вергинского дуба. – Я за версту чую, что он связан с копами, но у меня нет, ни одного гребанного доказательства.
Дастин криво ухмыляется, вдавливая остаток сигары в пепельницу.
– Я уверен, что он совершит оплошность, и мы схватим его за яйца! Жду не дождусь, когда босс, наконец, прозреет и поймет, что представляет собой этот кусок дерьма.
– К черту! Если Ричмонд так хочет, я позволю этой девке присматривать за шлюхами. Но даю руку на отсечение, что она сбежит отсюда уже через пару недель.
– Уверен, что ты сделаешь ее жизнь в этих стенах просто невыносимой.
Наш громкий смех разносится по кабинету.
– Ричмонд должен понять, что я сам отбираю людей для работы в отеле.
Откидываюсь на спинку кресла и прикрываю веки. Ричмонд О'Коннел усомнился в том, что я все могу держать под контролем?
***
Шесть лет назад….
Я вижу, как моя девочка просит взглядом о помощи, но я сам беспомощен. Обе мои руки сломаны. Глаза закрывают гематомы. И я уже не чувствую боли, что причиняют мне тяжёлые ботинки нескольких парней, которые забрались в нашу квартиру на Четырнадцатой Авеню в Лос-Анджелесе.
– Не трогайте девочку! – крик моей жены разрядом проходится по моим сломаны рёбрам. – Нееет! Прошу вас! Чёртовы ублюдки! Она всего лишь ребенок!
Плач нашей малышки доносится из детской. А после громкий хлопок и неестественный визг Холли и я тону в спасительной темноте. Ненадолго. Всего лишь на пару часов, пока меня и трупы моих девочек не находит Дастин, который пришел предупредить меня, что мой долг вырос в геометрической прогрессии и мне нужно сваливать из города. Он опоздал. Но это не его вина. Вина полностью лежит на мне. Холли и Кенди мертвы, и их жизни погубил я, Ронан Патрик Фицрой.
***
– Товар что надо, Хёрли! Мы заработаем кучу денег, и у моих девочек, наконец, будет все, чего они заслуживают! – я слизываю белый порошок с кончика своего ножа.
Дастин перекладывает брикеты с кокаином в багажник своей тачки.
– Коллин выдал тебе авансом товар, мужик? Не доверяю я этому типу.
– Я уверил его, что смогу удвоить прибыль. Он останется доволен.
– За ним стоят более влиятельные люди, Фицрой! Ты чертовски рискуешь!
– Не верю своим ушам! Ты начинаешь паниковать? Ты сам свёл меня с этими парнями.
Я выуживаю из заднего кармана джинсов пачку сигарет. Подкуриваю, прикрывая ладонью пламя зажигалки от ветра.
– Просто будь осторожен, мужик!
Дастин с грохотом закрывает багажник «Доджа» и шагает к своему месту за рулём.
Хёрли и я познакомились в одном из приютов Огайо. Наши родители решили, что мы станем для них обузой и мы оба оказались там, где ты не получишь тепла и сочувствия. Мы просто пытались выживать. Мы ни черта не знали о тех, кто произвел нас на свет. И, если честно, не хотели знать о них ничего.
Когда Дастину исполнилось четыре года, его усыновили, но уже через полгода благополучная семья из городка с красивым названием Гарден, вернула его в приют, потому что они ждали своего собственного ребенка и чужой оказался, ни к чему.
Дастин около года не мог вымолвить и слова после перенесенного стресса. И все это время я был рядом. А он был рядом, когда в десять лет меня забрали из приемной семьи с парочкой шрамов на спине от сигарет приемного отца. Мы всегда держались друг за друга,