Девочка на джипе (сборник). Владимир Бутенко

бегал он босоногим мальчишкой, рос, учился крестьянскому труду. В пору юности слагал стихи и даже причесывался «под Есенина», чтобы нравиться девушкам. Как невероятно далеко всё это! Будто некий двойник, а не он, пас хуторских коров, впроголодь перебивался в пединституте, учительствовал, храня просветительский запал и отстаивая справедливость. В памяти его, конечно, не удержались лица и фамилии сотен его учеников. Но многих он представлял зримо и знал, что есть среди них и доктора наук, и генерал, и политические деятели, и знаменитые врачи. Значит, не зря тратил силы в школьных классах! Впрочем, доля русского интеллигента всегда была нелегкой, жертвенной…

      Гулко билось сердце в сгустившемся мраке. Шум волн становился всё громче. Да, отменной выдалась вечерняя рыбалка, на редкость уловистой. А надежда на утренний клев, по всему, напрасна. Погода ломалась. Отдаленные помигивали сполохи. И с опаской подумал Андрей Петрович о дожде, – по раскисшему вековечному суглинку ему не выбраться отсюда на своей, еще советского выпуска «пятерке»…

10

      Сквозь сон он услышал, как загрохотало над головой…

      Повторный удар грома еще сокрушительней расколол небо! Андрей Петрович открыл глаза и напряженно затаился, замечая через обветшалое полотно перепляс молний, слыша приближающийся, точно закипающий шум дождя. Минута и – он обрушился с первобытной мощью! Капли оглушительно выщелкивали по крыше палатки, и вскоре в нескольких местах образовалась течь. Струйки падали на спальник, на постельное одеяло. Он отодвинулся в сухое место, под боковой скат… Вдруг дождь ослаб. Не мешкая, Андрей Петрович выбрался из спальника, надел глубокие галоши и с фонариком в руке вылез наружу.

      Толкнул в грудь знобкий ветер. И в кромешном мраке, озарив на миг степь, сполох упал в балку рыжим коршуном. Снова, предвестник дождя, заворчал громушко. Но Андрей Петрович успел добежать до машины. И тотчас по металлическому кузову, по стеклам с разгонистым рокотом захлестало водой! Он запустил двигатель и включил «печку», обнаружив, что спортивный костюм все-таки влажен. Повезло, что рюкзак положил на заднее сидение. И можно было для «согреву» опять глотнуть коньячку…

      Ливень ярился не менее получаса. Резвились молнии окрест. А когда стихло, в приоткрытое окно потянуло из степи полынной прохладой. Еще долетали издалека зарницы, а купол неба широко очистился. Из-за тучи выскользнул белесый оталыш ущербной луны. И сквозь промытые стекла проступили очертания берега, камышей. И над прудом показались слоистые полоски тумана.

      Андрей Петрович, отбросив спинку сиденья, прилег, сломленный усталостью. Непогода порушила все планы. Придется торчать до вечера, пока подсохнет грунтовка. И естественно, – задержаться еще на день, чтобы побывать у нотариуса. Впрочем, Иван наверняка постарается как-то помочь.

      Раздумья, цепляясь одно за другое, вновь привели к горькому выводу: жить осталось считанные годы. В беду, похоже, попал Василий Лукьянченко. И неведомо, кто следующий. И надо не тянуть, поскорей встретиться с Мариной… Он вспомнил о дневнике, вернувшем в прошлое,