Он пролистал папку с несколькими листами бумаги, исписанными моим почерком.
– Этому делу я не могу дать ход.
– Почему?! – я не смогла удержать слез.
– Или оставлю, но тогда начну выпытывать, где вы достали сильные наркотики. Употребляете, значит, знаете точки…
– Нет. Нет. Нет. Вы ошибаетесь!
Следователь захлопнул папку и подался вперед, резко переходя на «ты»:
– Ошибаешься здесь только ты, Трофимова. Не всегда схема «выдоить побольше денег из мажора» срабатывает. Судя по всему, провела время ты довольно весело. Винить в том, что тебе не удалось провернуть схему, можешь только себя.
– Вы не примете мое заявление? – с ужасом спросила я.
– О чем? О том, что ты занялась сексом, будучи пьяной, и не знаешь, с кем это произошло? – следователь покачал головой. – Нет, Трофимова. Проваливай и не морочь мне голову. У меня три трупа нераскрытых только за прошедшие сутки, а тут ты со своей продолбленной щелью.
– Я буду жаловаться вашему начальству! – вскочила я.
– Жалуйся, – пожал плечами следователь. – Именно он мне и посоветовал заниматься реальными делами, а не истеричными, алчными девками.
Поход к начальству в погонах ничего не дал. Я просидела несколько часов в холодном коридоре, едва удостоилась хмурого взгляда и была выпровожена обратно к следователю. Тот самый начальник и привел меня обратно. Рывком распахнул дверь.
– Какого хрена она еще тут делает?
– Я говорил, Михаил Антонович, – развел руками следователь.
– Плохо, значит, говорил! – рявкнул начальник. – Долго ты будешь вату катать? Или работой займешься? Выпроводи эту дуру!
– Но… – возразила я.
– Значит так, охотница за кошельками, уходи по-хорошему, – посоветовал начальник. – Пока в шалаву с панели не записали и не закрыли на пятнадцать суток! Хочешь?
Я посмотрела на решительно настроенного мужчину в погонах. Тяжелый взгляд, полный цинизма и пренебрежения.
Я отрицательно покачала головой.
– Вот и проблема решена. А ты, Семенов, фильтруй мусор от настоящих дел, или утопишь наш отдел в нераскрытых «висяках»!
Дежурный выдал мои вещи. Я сгребла мелочь в сумочку. Ее прихватила Тамара, когда привезла меня в участок. Оказывается, тогда в комнате, моя сумочка была при мне, а я даже не заметила этого.
Я доехала до клуба.
Мне претило возвращаться туда, но надо было поговорить с Тамарой. В глубине души я была уверена, что она не захочет меня видеть.
Охранник Дима не пустил меня с парадного входа, мотнул головой:
– Обойди. Зайди с черного входа, с торцевой стороны здания.
В клубе днем было тихо. Не чета тому безумству, творящемуся ночью.
Я содрогнулась, но все же вошла в клуб. Едва ли не бегом пронеслась до кабинета Тамары Васильевны.