– Ладно, пошли, все равно ведь не отстанешь, зануда.
Я отпустил ее руку и встал из-за стола; Люся внимательно посмотрела на свою побледневшую ладошку и направилась к выходу…
Ночь была в самом разгаре. О! Вот что я называю настоящей летней ночью: воздух теплый такой, но по-ночному свеж и бодр, он обязательно должен пахнуть травой и цветами, а еще ветром, непредсказуемым, внезапным, он приносит шум листьев и движение одежды; и луна на небе – полная, светлая, и звезды, их миллионы, они далекие-далекие и яркие, а еще совсем рядом две звезды, самые дорогие – глаза любимой девушки.
Пока я замешкался у выхода, Люся уже успела отойти на достаточное расстояние, чтобы фигура ее смутным очертанием маячила в темноте. Я быстро сократил разделяющее нас расстояние и пошел чуть позади, чтоб иметь возможность видеть ее лицо и скрыть свое.
Минут десять мы шли молча. Никто не желал первым заговорить и, тем самым, по несуществующему договору, признать свое поражение, но, когда все это действительно стало невыносимым, я признал, что чертовски проигрываю.
– У меня вопрос, – сказал я. – Куда мы идем.
Люся неоднозначно пожала плечами и прибавила шагу. Ее маленькая сумочка усердно постукивала по обтянутому бедру, в первый раз за вечер я подумал, что, возможно, совершаю ошибку.
Люда резко остановилась и взяла меня под руку.
– Ненавижу, когда мне капают на нервы, – сказала она. – Ты понял?
– Еще бы. А не задевает ли тебя моя попытка к сближению?
– Нисколько, – как-то скованно ответила она.
Ее фальшивый тон многое открыл мне – я подумал, что эта ночь подарит множество удивительных сюрпризов.
– Что интересного расскажешь ты мне, Люда, на этот раз? – спросил я, с удовольствием вдыхая свежий ночной воздух.
Люда спокойно молчала, безразлично наблюдая, как ноги заученно измеряют своей силой длину дороги, смутно освещенную тусклым уличным фонарем. На лице ее дремала такая невозмутимая скука, что и с самого веселого человека моментально слетела бы вся живость, но не с меня. Я нагло повторил вопрос.
– Зря я взяла тебя с собой, – с еле сдерживаемым нетерпением в голосе сказала она, уныло вглядываясь в неразборчивые очертания домов и деревьев. – Теперь будешь меня всю дорогу доставать, – помолчав, она невесело добавила. – Поэтому я не люблю общаться с людьми, которых раньше уже видела и с которыми разговаривала. И обычно это не в моих правилах…
– Но для меня ты сделаешь исключение, – уверенно сказал я и направился к скамейке у подъезда ближайшего дома.
Той рукой, за которую держалась Люся, я почувствовал, как напряглась она и всем телом запротестовала против моего нахальства, но все же я уверенно усадил ее на отполированную деревяшку и устроился рядом.
– Расскажи мне что-нибудь, как ты умеешь, – ласково попросил я. – Я скучал по твоей чепухе.
Люда уныло вздохнула и спросила:
– Зачем