– Ммм? Что?
– Я говорю – пошли вместе в метро, сама все увидишь. Так ведь будет проще понять, призрак он или кто-то еще.
– Я не могу, нет, я не могу. Это будет слишком…
– «Слишком» что?
Ромашка отвела глаза и поправила гладкие черные пряди, что упали на лицо. Почему-то эта тема оказалась для нее неприятной. Я раньше не видела ее в подобном беспокойном состоянии.
– Что такое? – Пододвинулась к ней ближе и обняла за плечи. – Почему ты так взволнована?
– Я не могу пойти туда. Я просто не могу. Мне комфортно только здесь, в доме, у меня нет нужды выходить куда-либо.
– Ну, хорошо, не будем об этом. Все, пошли отсюда, – я быстро собрала фотографии и, не отпуская руки Ромашки, вывела ее за дверь. В коридоре становилось холодно, неизвестно откуда подул ветер и почувствовался запах свежего снега. На дворе стоял теплый сентябрь. Я покрутила головой, пытаясь понять, откуда этот запах, на что Ромашка усмехнулась:
– Не утруждай себя, оно само приходит.
– Как это понимать?
– Все перемены климата и времен года остро ощущаются тут. Я же тебе говорила: выйдешь у северного крыла – там зима, и собаки караулят у двери.
– Зачем?
– Чтобы никто не вошел.
– Но…
– Ладно, хватит об этом – долго объяснять, да и незачем тебе. Пошли на кухню, у меня есть чай на земляничке.
Ромашка возвращалась в свое привычное состояние, шутила по дороге, читала нравоучения перед тем, как начать пить чай, и тут же говорила о том, что у меня острый глаз и из меня получится хороший Замечающий. Однако мне не давал покоя наш разговор. Почему она не выходит из дома? Чего боится? Не хочет или не может выйти? Вдруг их с Астрой не выпускают отсюда? Хотя это их квартира, семейный дом, так кто станет держать тут насильно?
Я не чувствовала вкуса, должно быть, потрясающего чая, вполуха слушала рассказы Ромашки о супер-мега-современной фотокамере, о которой она читала недавно в журнале.
Теперь к мыслям о Ромашкином страхе присоединились назойливые соображения о том парне-призраке. Что с ним не так? Если он призрак, то каким образом отбрасывает тень? И вот еще: как моей камере удалось заснять дымку на стене?
На кухню забежала Астра: высокая, худощавая женщина со светлыми волнистыми волосами, вся закутанная в теплую шаль; глянув на меня, а потом на сестру, быстро заговорила:
– Вы впустили холод? Вы что, смерти моей хотите? Мне нельзя переохлаждаться! Ты знаешь это, – она нависла над Ромашкой и впилась взглядом в спокойные глаза цвета предрассветного неба. Сестра выдала только тихое «ох…», отчего Астра разозлилась еще больше.
– Ты, стерва, ты что, решила меня извести? Ты мне не конкурентка, ясно? Я сама изведу тебя, поняла? Ты поняла, тварь?
Ромашка устало кивнула.
– Я поняла, сестренка, поняла. Иди присядь, дорогая. Я сделаю тебе сладкого горячего чая, и ты согреешься.
Я всегда завидовала выдержке и спокойствию людей, но