– Какого убийцы? – недоуменно посмотрел на него полицейский. – Товарищ полковник, я, конечно, всё понимаю, но здесь же волк поработал. Это и ребёнку очевидно. Вы что планируете, по лесу бегать и всю местную живность опрашивать?
Всё! Вот сейчас у Эдика полыхнёт. Во-первых, я слишком хорошо знал своего друга, а во-вторых, искры, вспыхнувшие у него в глазах, не оставляли никаких шансов несчастному мужчине, который просто не представлял с кем связался. Впрочем, бунт пресекать стоило в зародыше, иначе по следам убийцы нам действительно придется отправляться вдвоём.
– Смирно!
Мне кажется, что если бы полковник сейчас гаркнул во всё горло, то и тогда эффект оказался не столь впечатляющим. Эдик же, наоборот, прошептал, вернее даже, прошелестел команду, но умудрился при этом вложить в одно слово такую гремучую смесь эмоций, что несчастный полицейский непроизвольно вытянулся в струнку. Причём сделал это так старательно, что даже на носочки привстал.
– Ты что, капитан, думаешь, что самый умный здесь? – теперь мой друг говорил громче, чтобы его слова долетали до ушей и всех остальных, присутствующих на поляне. – Два придурка из Москвы приехали щеки понадувать и тебе всю малину испортить? Так что ли? Думаешь, нам заняться больше нечем, кроме как по ночам вместо сладких снов рожу твою постную лицезреть.
– Ничего я не думаю, – прохрипел капитан, которому, судя по всему, отчаянно не хватало воздуха.
– Я и не сомневался в этом, – продолжал напирать полковник. – Тогда о каком волке ты нам тут лепечешь? Что ж это за звери такие аккуратные у вас в районе, что людей убивают, а потом бросают аккуратненько на всеобщее обозрение? Почему тело не обглодано? Половина суток прошла, а ему даже лицо не обглодали. А ведь там самое вкусненькое. Глазки свеженького трупа выпить – деликатес мирового уровня! А хрящики? Хрящики ушные пробовал? Мммм, как они хрустят на зубах.
Разглагольствования полковника прервало содержимое желудка полицейского, которого согнуло вдвое и откровенно выворачивало наизнанку.
Нет, всё-таки Эдик садист настоящий. Он умудрился так реалистично нарисовать столь неприглядную картину, что даже меня, знакомого с ним не один год, откровенно мутить начало. Этот же несчастный капитан видел моего друга первый раз в жизни, а потому и представить не мог, что скрывается за субтильной внешностью худенького мужчины.
Я отошел в сторону от полковника и достал из кармана сигареты. Когда Эдик включал некоторые свои способности, вокруг него непроизвольно образовывалась санитарная зона. Хотел бы я назвать такую особенность харизмой, но это по любому как-то иначе называется…
– Этого человека убили! – ещё больше повысил голос полковник. – И преступник продолжит творить зло, если мы не попытаемся его остановить. Поэтому заканчиваем балаган и начинаем работать.
Он