Теперь ты часто дышишь и глотаешь слюну, которая вдруг стала горькой. Ты понимаешь, что боишься ее и не знаешь почему. Смеешься над собой, что оказалась такой робкой.
– Но вы ведь сказали, что какое-то время жили в Хараре. – Вдова идет дальше. – Мисс Сигауке, я не хотела расспрашивать вас по телефону. Неважно, сколько всего принесли белые люди, кое-что и вслух-то нельзя произнести. Но вот вы здесь, и это чудесно. Скажите мне, вы работаете?
Что-то тебя выдало, никаких сомнений, даже несмотря на туфли леди Дианы, присланные тебе кузиной, и опять вкупе с юбкой и подходящим топом из прошлого, которые ты надела на встречу.
– Работаю? Конечно. Я не из тех, кто сидит сложа руки. Я труженица, настоящая, – отвечаешь ты, отогнав мимолетное сомнение. – Труд знаком мне с самого детства.
– Чудесно.
– После работы на поле в детстве я преподавала – временно. А теперь работаю в рекламном агентстве «Стирс, д’Арси и Макпидиес». Вы его знаете. «В долине Меда, где растут самые лучшие свежие плоды». Один из моих слоганов. Вся Зимбабве знает.
Ты напеваешь старые стишки, думая о том, кто же теперь пишет им тексты.
– О, вы там работаете? – восклицает потенциальная хозяйка, на секунду задумавшись и узнав мелодию.
– Я между преподаванием и кое-чем получше, – уверяешь ты ее, когда становится ясно, что именно это она хочет слышать.
– Большая компания! Что вы там будете делать? – выпытывает вдова. – Вы будете сочинять песни?
Сгладив резкость в голосе, ты объясняешь:
– Слова.
– О, вы поете слова! Как я. В церкви я одна из лучших запевал в музыкальной группе поклонения.
По мере приближения к дому вдова интересуется твоим моральным обликом. Ты замужем? В гражданском браке? Как-нибудь еще? Или собираешься замуж? Есть ли у тебя друзья мужского пола? Возможно, кто-то захочет тебя навестить? Это не разрешается. Поскольку, вопреки тому, что ты услышишь от соседей, здесь не бордель.
Ты бормочешь какую-то чушь, что не очень часто ходишь в церковь, предпочитая уединенную молитву.
Вдова Маньянга отвечает, что в делах молитвы она настоящий боец, и перечисляет людей, которых исцелила, и чудеса, которые сотворила. Ты поднимаешься по щербатым каменным ступеням и, пройдя в ржавеющую железную дверь, оказываешься на темной веранде.
– Заходите, мисс Сигауке. – Вдова открывает вторую дверь. – Вы попали в дом, где живут богобоязненные люди. Видите, вот? – Она склоняет голову.
У ближайшей стены, покрытой запузырившейся краской, несколько столиков. На каждом телефон.
– Вот. – Вдова останавливается и, опираясь на один из столов, поднимает с пола моток кабелей. – Плоды откровения.
Пыль забивается тебе в ноздри. Ты чихаешь, извинившись за аллергию.
– Откровение было не мне, – продолжает вдова. – ВаМаньянге. Моему мужу. Покойному. Но оно пришло, когда мы молились