Объяснить все это мейстеру Кейт не могла. По крайней мере так, чтобы он понял и принял ее чувства. Хотя конюх всегда относился к ней хорошо, даже узнав, кто она на самом деле, дикой магии он не потерпит. Дикари – вне закона, на них следует доносить инквизиции.
Кейт повесила голову, смирившись с поражением.
– Да, мейстер, – с трудом выдавила она и потянулась к поводу.
Пип был ее конем, поэтому именно ей предстояло отвести его на скотобойню. Прежде Кейт никогда не доводилось делать подобного. Ее пальцы дрожали, когда она отвязывала ремешок.
– Иди-ка домой, Кейт, – мягко произнес Дикон, забирая у нее повод. – Я сам за всем прослежу.
Кейт подняла глаза, разрываясь между долгом и порывом души. В конце концов она решила, что не имеет права отказываться от столь щедрого предложения. Бегство от ответственности было слишком желанным, слишком легким путем, чтобы не предпочесть его всем прочим.
Она повернулась к Пипу, погладила по шее, жалея, что не может прикоснуться к его разуму и подарить коню спокойствие, которое он заслужил. Мерин, откликаясь на ласку, ткнулся мордой ей в живот. Кейт провела кончиками пальцев по лошадиному носу, шепнула «Прощай» в бархатное ухо и покинула конюшню.
Дом, в котором она снимала комнату, находился в нескольких милях от почты. С каждым шагом ее все сильнее мучили стыд и жалость. В голове эхом отдавались насмешки Корта, становясь все громче. Поступив на службу, Кейт действительно поклялась хранить жизнь Пипа как свою собственную. И вот она нарушила клятву. Чем не изменница?
«Неужели я стала такой же, как отец? Что, если измена – в моей крови?» Внешне Кейт была очень похожа на отца и свой дар унаследовала от него. Хейл Брайтон служил мейстером при королевских конюшнях. Он добился своего положения с помощью тайной запретной магии. Отец ладил с королем, всегда был верным подданным и все же попытался убить его. Кейт не знала почему, однако отрицать вину отца не могла. Как не могла отрицать теперь и свою собственную. Дочь предателя, Изменница Кейт.
Что ж, имя ей в самый раз.
2. Кейт
УТРО, КАК ВСЕГДА, наступило слишком рано. Ночь ускользала, точно опасливый вор. Солнечные лучи теплыми пальцами прикоснулись к векам Кейт, но она перекатилась в сторону, уклоняясь от них. На этой стороне кровати было прохладнее, но не мягче. Да-а, не к такому она привыкла. Ей вспомнились пуховые перины, шелковые простыни и полная неги утренняя дрема, из которой Кейт мог выдернуть разве что запах свежеиспеченных сдобных рогаликов. Смутные воспоминания убаюкивали, плавно перетекая в сон…
А потом в них ворвалось воспоминание о вчерашнем кошмаре. Пип!