– Спасибо, – как можно искреннее поблагодарила Кейт.
Чар-камни и ключ стали наградой за все утренние неприятности. До полудня она успеет привести себя в порядок и заглянуть к Боннеру, как обычно после возвращения из поездок.
– Не за что. Впрочем, моя щедрость не столь уж велика. Я хочу, чтобы до отъезда ты осмотрела наших лошадей. – Льюис опять потер шрамы.
«Этак он когда-нибудь сотрет их совсем», – подумала Кейт и кивнула с несчастным видом. Осмотр лошадей не был ее работой, но Льюис давно понял, что Кейт унаследовала способности своего отца и умела заранее распознать, кто из коней может охрометь или заболеть, сорвав доставку почты. Увы, не всегда, как показала история с Пипом.
Все это было рискованно. Кейт сомневалась, что Льюис догадывается о ее даре «общаться» с лошадьми, тем не менее осторожность не повредит. Если она проявит излишнюю проницательность, обнаружив болезнь до появления видимых симптомов, возникнут вопросы. Тупица Корт способен принять ее талант за интуицию. Но ведь магики не глупцы. Они нечасто заходили на почту, вот только Кейт понятия не имела, на каком расстоянии действуют их чар-камни, и не собиралась проверять их возможности на собственной шкуре.
– Я бы не стал тебя просить, – продолжил Льюис, – однако совет не спускает с нас глаз. Ну после истории с Элизой и всего прочего.
Кейт закусила губу.
– Мейстер Льюис, думаете, я справлюсь? Травму Пипа я прозевала.
– Все ошибаются, Кейт. Я уверен, если бы его травму можно было распознать, ты бы ее не упустила.
Доверие мейстера несколько приободрило ее. Она сунула ключ в карман. Он звякнул, соприкоснувшись с лунным поясом.
– Тогда пойду прямо сейчас. – Кейт изобразила жизнерадостную улыбку.
Через некоторое время она во второй раз покинула свою комнату в «Пройдохе и кубке», на сей раз – умытая и в свежей одежде. Сигни настояла, чтобы она надела и лунный пояс.
– Не будь ханжой, Кейт. Да, пока у тебя нет дружка, зато пояс остановит твои месячные. Разве можно отказаться от такого?
С таким доводом спорить было сложно, и Кейт скрепя сердце уступила. По крайней мере, пояс теперь был надежно скрыт под одеждой. Выпасть он больше не мог, но Кейт все равно дергалась. Ей мерещилось, будто все прохожие его видят. Это было глупо, она ведь больше не благородная девица, которой надо заботиться о своей чести, однако впитанную с детства мораль не так-то легко отбросить.
Том Боннер стоял у горна в кузнице своего отца. От огня его лицо раскраснелось и блестело. Рубаху он сбросил, оставшись в штанах и тонком тельнике. Рукава были закатаны, обнажая мускулистые руки. При виде Кейт его мальчишеское лицо осветила широкая улыбка:
– Я уж и не надеялся, что ты зайдешь.
Кейт сняла с плеча седельную сумку, положила ее на