– Да, – сказал я, просто потому, что ей нужен был хоть какой-то сигнал к продолжению.
– Я вижу, мой рассказ начал вам надоедать.
Я покачал головой.
– Вы мне верите, правда? Очень важно, чтобы вы мне верили.
Не знаю – до сих пор не знаю – почему я наклонился к ней через стол, сжал ладонями ее холодные пальцы и сказал:
– Да.
– Со мной все в порядке, уверяю вас. Я советовалась с психологом. Аллисон его фамилия. Он, правда, на пенсии, но консультирует. Он сказал, что у меня здоровая психика. Вот… Вы же понимаете, что Мелиссу и Генриха, а, возможно, еще кого-то убили, и убийца на свободе!
Я все еще держал ее за руку. Я чувствовал, как она сжимает пальцы, я видел, что она на нервах, видел, что эмоции зашкаливают. Я понятия в тот момент не имел, что должен был сделать.
Как объяснить перепуганной женщине, что все, ею рассказанное (я тоже мог ей рассказать – о Пловере, например), не имеет отношения к криминалистике. Да, несколько человек погибли, доведя себя до состояния, когда не выдержало сердце. Да, произошли по крайней мере два необъяснимых события. Хорошего бы физика к нам в команду – и дать время и аппаратуру, чтобы он (или они, да хоть целая лаборатория) нашел научное объяснение тому, что только выглядит сверхъестественным. В конце концов, наука всему находит объяснение, иначе не бывает.
Я должен был это сказать, но еще крепче сжал ей пальцы и спросил:
– Как можно было это сделать? Наркотик, изменяющий поведение? Ничего подобного эксперты не обнаружили, так ведь?
Она покачала головой.
– Я не знаю. А вы можете узнать.
Я не мог, но как ей это объяснить?
– Послушайте, – сказала она. – Неужели вы не видите даже того, что перед вашими глазами?
Перед глазами я видел перепуганную женщину, смотревшую на меня с надеждой, оправдать которую было не в моих силах и не в моей компетенции.
– Статистика, – сказала она. – У вас же есть статистика подобных случаев. Должна быть. Я знаю: при каждом случае неожиданной смерти, пусть даже выясняется, в конце концов, что человек умер по естественной причине, обязательно вызывают полицию. У вас должны быть записаны все такие случаи. За много лет.
Наверняка. И что?
Я подумал это или спросил вслух?
– Вы можете посмотреть, когда это началось. Вы можете посмотреть, где это происходило. Вы увидите, что… Не знаю. Могу предположить. Но вы увидите. А еще, наверно, были случаи, о которых полиция не знает. Я расспрашивала людей. У меня много знакомых. Мне рассказывали. Может… даже наверное… что-то они придумали, что-то преувеличили… Я вам рассказала только то, в чем уверена. Что знаю сама, а вы можете…
Вообще-то идея была здравая. Не то чтобы Мери в чем-то меня убедила, но я мог, конечно, выполнить ее просьбу: из федеральной базы данных достаточно просто вытащить все подобные случаи. Мог я это сделать? Вообще-то мог, но не должен был. Потратить время на пустую, в принципе, работу, когда есть много реальных дел, которыми я должен был