– Граф Шапр, простите, я в горячке отравления не могу вспомнить, как вас правильно зовут, – смутилась я, не найдя важного сведения в памяти предыдущей хозяйки тела, – мне это лестно слышать. Но мы оба прекрасно понимаем, что и вы, и тем более, я, оба принадлежим королю. По-другому просто быть не может. Так было в начале истории, и так будет, когда над миром отгремит последний аккорд похоронной песни. Поэтому не гневите богов и не говорите ереси, пока нас не упекли в тюрьму за сговор против короны. Мне и потерянной семьи хватило для осознания того, что государственный переворот идет полным ходом. Мне смешно это говорить, но мы с вами – последняя линия обороны, которая еще не успела пасть. Давайте, вы возьмете себя в руки и вспомните, что мы тут ради короля, а не глупых стремлений и идеалов. Прошу вас, не повторяйте ошибок, которые уже стоили нам так много. Не нужно опять выпускать ситуацию из рук и терять контроль над эмоциями. Каждый неверный шаг сейчас приведет к тому, что мы проиграем войну, которая еще даже в полную силу не успела развернуть свои флаги над полем битвы.
– Вы, несомненно, правы, – тяжело вздохнул мужчина и пересел на кресло возле кровати. – Просто мне приходится постоянно держать маску перед другими, а вы моя единственная отдушина. Зовите меня просто Май. Сокращение от Марукций. Ваш отец предложил это короткое и емкое слово, и, знаете, оно пришлось мне по душе. Никогда бы не подумал, что мне будет не хватать его зычного голоса и властных интонаций.
– Сколько вам на тот момент было лет? – я поплотнее завернулась в ткань и подползла к краю кровати.
– Простите? – он растерянно моргнул.
– Расскажите, как вы стали подчиняться моему отцу, – с азартом я рассматривала его вытянутую физиономию. – Во сколько лет вы впервые подставились под его тяжелую руку. Мне интересно, с чего начался ваш путь в мире подчинения, боли и наслаждения?
– Миледи, – мужчина очень мило порозовел, – я не думаю, что обо всем этом нужно слышать столь юной особе, как вы, моя несравненная госпожа. Ваша матушка не одобрила бы столь вольного поведения с моей стороны, она точно не позволила бы таким словам достичь ваших ушей.
– Май, – я медленно протянула к нему руку, – отец же назначил тебя моим охранником перед тем, как отправиться к праотцам в лучший мир. Так что давай сразу уясним один момент. Я не наивная кисейная барышня, которые пачками населяют эти стены. У нас в недавнем прошлом была прекрасная ночь, которую мы оба не забыли. Итак, если я сказала, что хочу слышать о том, как мой родной отец впервые высек тебя, то ты все рассказываешь. Если я спрашиваю, как обстоят дела с отбором, ты говоришь. Если я прошу достать яд, ты его достаешь. Если я скажу убить – убиваешь. Мое слово – твое действие. И только попробуй ослушаться,