Ключи от квартиры добыли из изъятого у младшего брата и выбыли на адрес. Ошибка военкомата была объяснима, дела милиционеров хранятся иначе, чем дела других, уволившихся в запас из рядов Вооруженных сил СССР. Они находились частично сразу в двух ведомствах. Потому в Комитет и прислали то, которое было доступнее.
К обеду, как нам уже известно, попалась в невод «золотая рыбка».
Анжелика вошла в прокуренный кабинет оперативного штаба и привычно устроилась в углу у окна. Присутствующие были так заняты, что даже не обратили внимания на ее появление. Коллеги жарко спорили по поводу профессионализма и действий Медведева, руководителя группы захвата, невысокого, крепкого мужчины, в лице которого на самом деле просматривалось что-то медвежье.
Вскоре в штаб приволокли бесчувственное тело Волкова старшего, усадили его в кресло и вызвали медэкспертов из оперативной группы. Других медиков под рукой просто не было. Потомки дела Гиппократа долго возились с Алексеем, наполняя прокуренный кабинет запахом нашатырного спирта.
– Ничего-ничего, ― не вынимая изо рта тлеющий окурок, возился с мочками ушей Волкова старший медэксперт, пожилой, худощавый мужчина, судя по всему повидавший в своей долгой медицинской практике многое. – Ну, ну. Все, ребята, мы сейчас проснемся. Кто ж его так?
– Кто? – озлобленно прогудел в сторону Медведева Ловчиц. – Вон тот конь в пальто…
– Сами виноваты, ― оправдываясь, бубнил тот в ответ, ― надо было все объяснить. А то сказали: «прибудет «объект», нужно его в штаб, доставить без шума…» Вот он. Ведь не шумит же? Пояснять нормально надо…
– Я тебе поясню, потом, ― пригрозил, заглядывая за спины эскулапов, Иван Сергеевич. – Сколько раз говорить? Ну никак не научишься думать и ребят своих безголовыми держишь…
Глядя на эту возню и ругань, Анжелика, вдруг почувствовала, как к ее горлу подступает горький ком, грозящий вот-вот выдавить слезы. Под сердцем что-то неприятно шелохнулась. Ей стало, бесконечно жаль бесчувственного «объекта», который с ее помощью угодил в цепкие лапы Службы. «Жил человек, не тужил, ― рассуждала капитан Романович, ― работал, ел, спал. Не бандит ведь. Тут является какая-то мадмуазель, и все! От «я» человека скоро ничего не останется. Личность сотрут в ноль. Таковы уж методы у нашей Службы. Вот сейчас очухается, его «загрузят», науськают и заставят делать то, что им надо. Через эти «мартены» проходили и не такие упрямые и смелые, а выходили уже полностью «перекованными».
Вдруг раздался глухой удар! Одновременно с ним подпрыгнул и упал на спину «Патологоанатом», как звали старшего «меда» в Службе. В один миг в штабной комнате все закружилось и понеслось кувырком! Кто-то отчаянно ревел, кто-то утирался от брызнувшей из разбитого носа крови, прочие, лежали на полу и пытались