Маг согласно кивнул и спустился в жилые комнаты. Вскоре он вернулся с охапкой всевозможных метательных образований, топоров и кривых ножей. Из общей груды выделялся сломанный посеребренный двуручник с оплавленной крестовиной: выглядел меч настолько мерзко, что у светлых тотчас испарилось природное любопытство. Все это богатство, составлявшее малый арсенал охотника за Тенью, Эрей свалил у ног оторопевшего монаха, добавил сверху мятую рубаху с солидной дырой, бочонок пива и грязнющую перчатку из буйволовой кожи, заскорузлую от крови.
– Выбирайте, – обозначил он дружелюбную улыбку.
– А что-нибудь более мирное? – жалобно попросил Истерро. – Носовой платочек? Булавку для плаща? Пару писем, наконец? Я не буду их читать, честное слово!
Эрей скептически выгнул бровь, но честно принялся вспоминать. Платочков побратим сроду не носил, предпочитая утираться плащом и рукавом. Булавки и прочие побрякушки презирал всей душой, писем не писал даже сородичам в Гардарике – не разменивал талант каллиграфа. Пару раз, правда, был пойман Столичной стражей за выведением на стенах храмов разных знаков, но мирными их назвать было трудно.
Истерро скривился и принялся копаться в груде металла с видом скорбным и обреченным, перебирая сокровища Викарда двумя пальцами через надушенный платок.
– Подождите, – остановил страдальца Темный, растирая переносицу. – Кажется, есть подходящая тряпица.
Бабник взглянул с надеждой почти безумной; маг прошел в кабинет, некоторое время молча и почтительно простоял у стола, скрестив руки особым образом, потом сложил ладони и склонился, коснувшись пальцами лба. Лишь после этого нехитрого ритуала он позволил себе снять со стены кусок бело-черного шелка. Бережно и торжественно, точно знамя, внес полотно в залу и протянул Истерро. На закрепленной в планках из двухсотлетнего дуба эмблеме проступал рисунок: поделенное надвое поле, в верхней части снежно-белое, в нижней – угольно-черное, и серебристо-серый остров посередине.
– Вы намерены взять это, настоятель? – при появлении Эрея Свальд вскочил на ноги и склонился в почтительном поклоне, копируя ладонями жест мага.
– Если эта вещь принадлежит Викарду, да! – чуть удивленно ответил монах, переводя взгляд с одного товарища на другого.
– Это эмблема монастыря, – тихо пояснил звездочет. – Школы Скалистого острова. Но принадлежит она, скорее, нашему темному собрату.
Эрей согласно кивнул.
– На белом поле изображен иероглиф Гуень, означающий кисть, искусство каллиграфии и в целом характеризующий просвещение и Свет. На черном поле обозначен иероглиф Мюрр – меч и темное начало разрушения. В соединении кисти и меча, Света и Тени, пути воина и каллиграфа кроется основная догма Школы, ее способ постигнуть истину. Отсюда серый цвет острова посередине, – все так же склоняясь в поклоне, пояснил звездочет. – Подобная эмблема – вещь крайне