Иногда он так сильно шипит и стонет, что мне становится его жалко, но он всегда просит не останавливаться, и со временем увеличивать нажим.
Обычно после “Дудочки” его член превращается в камень, правда самого Алекса уже хватает ненадолго. Кончает слишком быстро, очень уж его заводит эта ласка.
И когда он торопится, а это теперь почти каждое утро, он сходу просит поиграть на его дудочке, и уже через 10 минут бежит по своим делам.
А мне остается только утешаться тем, что впереди выходные… Наши удивительные выходные, когда мы можем быть вместе и предаваться любви.
И вот он уходит, а мне остается только подгадать момент, когда я могу проскользнуть в их спальню.
Проблема заключается в том, что несмотря на огромное количество спален в этом дворце и всевозможных комнат, София какого-то черта предпочитает постоянно сидеть именно там. И я только несколько раз слышала, как она звонит кому-то вне этой спальне. Впрочем, ничего страшного не произойдет, я дождусь, когда она выйдет на завтрак, а затем проскользну в это запретное для меня место.
Заходя в спальню Алекса и Софии, я ожидала спрятаться в шкафу, но в их комнате не было шкафов, у Софии была отдельная гардеробная, которая была в два раза больше моей комнаты. А до этого я считала, что мне выделили спальню довольно приличных размеров.
Да, впрочем, пофиг. В общем-то, мне не нужна комната с отдельным гардеробом, эту спальню для меня выбирал сам Алекс с учетом того, чтобы она была как можно дальше от всех. Конспирация прежде всего, в этом плане я с ним согласна. Ради того, чтобы быть с ним вместе, я даже готова буду жить в комнате для прислуги.
Не найдя место, куда бы я могла спрятаться, я решила залезть под кровать. В глубине души усмехнулась – тот еще траходром. Это была какая-то старинная реликвия, потому что запах от нее напоминал мне краеведческий музей.
Плохой немецкий
Все-таки это удивительно, у Софии столько денег, она могла бы купить нормальную кровать, к чему все эти изыски?
В ожидании возвращения Софии, я все чаще ловила себя на мысли, что пробраться сюда было очень глупой затеей. С чего я вообще взяла, что она будет кому-то звонить и рассказывать свои проблемы? Может быть, сегодня она вообще решит ехать по магазинам или в тренажерный зал.
Боже, если Алекс узнает, что я нарушила его правила и пробралась в их спальню, будет скандал. Если София заметит, что я подслушиваю, лежа под кроватью, мне даже будет нечего ей сказать в свое оправдание.
Она вернулась и сразу же начала звонить, у меня все замерло внутри. А уже через минуту я ругала себя за то, что плохо учила немецкий. На уровне годовалого ребенка я, может быть, что-то и понимаю, но когда говорят так быстро, все слова сливаются в одно. А она говорит очень быстро.
Целый час эмоциональной болтовни на немецком – это невыносимо!
Не понимаю, на что я рассчитывала? Вот идиотка! София болтает без умолку, а мне уже хочется в туалет! Скорее бы она свалила что ли куда-нибудь!
Считаю