Год Майских Жуков. Анатолий Постолов

него выглядела сцена, где он в роли бедного художника или непризнанного поэта прямо в купе поезда, прибывающего на заснеженный вокзал столицы, соблазняет Анну Каренину, бросая на неё такие демонические взгляды, что Вронскому рядом делать нечего. За безумную любовь приходится бороться сразу с двумя противниками: один – офицеришка с эполетами и саблей на боку, другой – старик Каренин, злобный ревнивец в шлафроке и в криво сидящем на носу пенсне. Анна в отчаянии мечется меж двух огней, и тогда появлялся он, Марик, прихрамывающий, как Байрон, в расстёгнутой на волосатой груди рубашке, и на руках уносит Анну в метельную ночь. Потом из ниоткуда возникала комната в викторианском стиле, пылающие дрова в камине… он сидит в кресле и пристально смотрит на огонь, пока утомлённая Анна спит, свернувшись калачиком и прижавшись головой к его груди… Марик разрабатывал и запасной вариант с художником, похожим на Модильяни, но хромоножка Байрон ему нравился больше.

      Ещё безрассудней его фантазия разыгрывалась на съёмочной площадке. Он писал сценарии, руководил операторскими съёмками, режиссировал, монтировал, дублировал, одновременно исполняя роли первого любовника и первой жены султана.

      Но зачатки практического вранья, чтобы делать карьеру в жизни, он решил отложить до своего шестнадцатилетия. Поэтому, сам того не подозревая, он разыграл сцену с букетом в традициях итальянской комедии масок. Чисто интуитивно он надел на себя маску Арлекина – этого скромного дурачка, чей выход из-за кулис приурочен к моменту, когда первые реплики уже прозвучали и можно под шумок восторга проявить свою неуклюжую растерянность и вынужденную скромность победителя.

      Марик понимал, что переигрывать не стоит, надо вести себя естественно и с глуповатым видом принимать комплименты. Он дёрнул цепочку слива и, выйдя из туалета, почти сразу попал в мамины объятия.

      – Какой божественный, весенний запах, – сказала мама, обнимая его. – Спасибо, сынуля. Я почему-то забываю, что ты уже взрослый и можешь быть прекрасным кавалером.

      Марик покраснел и отвел глаза в сторону.

      – Марочка, не будь таким стеснительным, – целуя его в щёчку, щебетала бабушка. "Бабушка, ты меня обслюнявила", – хотел сказать Марик, но сдержался, и только отодвигал зацелованную щёчку, избегая навязчиво-ласковых прикосновений, и ждал подходящего момента, чтобы напомнить маме о планах на сегодняшний вечер, но мама сама шепнула ему на ухо: "Папа дал десять рублей на марки".

      – Десять! – Марик даже подпрыгнул от восторга.

      – Только не гони меня. Я должна переодеться и хоть полчасика отдохнуть. Ты же не забывай, твоя мама пашет как пчёлка; целый день шью, крою и примерки делаю.

      – Только чай не пей, – предупредил Марик.

      – Ну, почему? Я хотела хотя бы бутербродик с колбаской съесть.

      – У нас есть голубцы, я полдня готовила, – объявила бабушка.

      – Голубцы у нас всегда есть, – сказала мама, и они с Мариком прыснули в ладоши.

      21. Польское танго

      Они подошли