День был трудный, поэтому Ариана, плотнее закутавшись в дорожный плед, устроилась удобнее и прикрыла глаза. Завтрашний день обещал быть для нее не менее сложным. Она долго не могла уснуть, вспоминая детство, родителей, дядю Джеральда. Она думала, что знала все об истории своей семьи, но, оказывается, здесь было немало белых пятен. Ею вдруг овладело чувство тоскливого одиночества и беспомощности, и на глазах выступили слезы, которые она быстро стерла.
Время меж тем, бежало своим чередом, прошлое под стук колес уходило, с каждой минутой приближая туманное будущее. За стеклом проносились покрытые снегом равнины, которые постепенно переходили в холмы и плоскогорья. Девушка подумала, что уже завтра утром ее будут окружать величественные горы, покрытые толстым слоем снега.
Она проснулась рано, едва начало светать. Ее попутчики еще спали, поэтому в купе стояла тишина. Поезд шел медленно и часто останавливался. Ариана то и дело прислонялась к стеклу, в надежде хоть что-то рассмотреть в густом сумраке. А когда рассвело, она, наконец, увидела горы да подсиненную темень лесов на склонах, чуть позднее пошел снег хлопьями, мешающий обозревать окрестности. Он окутывал землю огромным белоснежным покрывалом.
Около семи утра стали просыпаться первые пассажиры. В коридоре слышался негромкий голос проводника. А примерно через полчаса Ариана услышала странный гул, который начал постепенно нарастать. Она смотрела в окно, пытаясь понять, что же происходит. И вдруг почувствовала сильный толчок. Снаружи раздался грохот, за которым последовал удар, затем послышался громкий лязг и оглушительный скрежет, словно что-то огромное проехало по корпусу поезда.
Их вагон встряхнуло с такой силой, что он закачался, опасно наклонился над обрывом и покатился вниз. Ее голова запрокинулась, и она больно ударилась затылком о стенку купе, затем несколько раз кувыркалась в воздухе вместе с вагоном. Ее тело, словно тряпичную куклу, подбрасывало вверх, а затем с силой кидало вниз. Она постоянно билась о стенки и края скамьи.
В ушах Арианы стоял страшный грохот и человеческий крик, возможно, даже кричала она сама. Скатываясь с путей, вагон несколько раз перевернулся, при этом мало кто из пассажиров остался в сознании.
Когда, наконец, все замерло, у нее страшно болела каждая клетка тела, поэтому вскоре она потеряла сознание. Девушка не знала, сколько пролежала без чувств, но когда открыла глаза, то увидела свою соседку по купе, миссис Рид, лежащую между сиденьями. Волосы женщины выбились из аккуратной прически и закрывали лицо. Мистер Рид, через лоб которого проходила глубокая ссадина, сочащаяся кровью, протягивал руку к супруге, пытаясь дотянуться до нее.
– Элизабет, – шептал он, легонько