– Предлагаю вернуться к более плавной беседе, – вновь послышался невозмутимый голос Воро.
– Да! Чтоб тебя! Да! Давай бл..ь плавную беседу!
– Хорошо.
Иван вновь сидел в кафе с чашкой кофе в руках напротив Воро, щеку неприятно жгла царапина. Кляуза, не веря сам себе, вновь дотронулся до щеки. На ладони остался след крови. – Я так понимаю мы теперь «на ты»?
Воро прищурившись сделал еще глоток, – Не советую вам так скоро сходиться с лицами, о которых не располагаете достаточным набором сведений. Это может привести к нежелательным последствиям, – Воро поставил опустевшую чашку на стол. – Не воспринимайте меня как ваш источник. Я пришел не за этим.
– Так зачем же? – Иван внимательно следил за необычным собеседником, все еще переменно потирая спину и щеку. Он пытался объяснить себе произошедшее, – Что это? Какая-то форма гипноза? Или может с ним в сговоре сотрудники кафе, и меня просто опоили?
– Вы продолжаете искать, как вам кажется, рациональные объяснения, но вместо них получаете примитивные домыслы. Так в жизни делает большинство людей, и большинство это вполне устраивает. Устраивает потому, что у них нет на это сил. Даже если истина стоит перед глазами они ее не признают. Истина не вписывается в их мир, построенный на иных принципах. Человек – часть системы, причем, вполне заменяемая часть.
Иван с интересом и опаской смотрел на Воро – О чем же он хочет сказать? К чему эти прелюдии?
Воро наклонился вперед, ближе к Ивану и проникающим шепотом сказал, – Беда именно в том, что люди ограничиваются прелюдиями.
– Ого, ты, вы еще и мысли читаете, -шь?
– Вы утонули в разговорах и беседах о чем-то. Вы погрязли в прелюдиях. Вы ленитесь и боитесь идти дальше. А зачастую просто не умеете. Вас устраивает разноцветная ширма, отделяющая вас же от действительной жизни. И люди не хотят опрокинуть эту ширму. Вам проще остановиться перед ней. И вуаля – ваша жизнь заменена суррогатом. Большинство проживает жизнь как ничто и никто. Есть они, нет их – им это самим не важно. До поры, до времени. Когда понимание того, что жизнь закончится становится невыносимым, а чувство собственной бессмысленности – тотальным. Они ничего не сделали для того, чтобы жить, они только просуществовали некоторое время на некотором участке пространства. И все. Даже те из людей, которые будто бы чего-то добились, устают от этого. Само существование тяготит их, и они ждут избавления. Нельзя жить без Смысла. И они придумывают себе смыслы. А когда приходит понимание того, что очередной смысл – это очередной самообман, а достигнутая цель – всего лишь мираж – вновь начинают искать избавления, но уже в иных формах. В новых иллюзиях. Многие лишаются разума и все обретают смерть. Только вот незадача – вопреки людским представлениям ни смерть, ни умопомешательство не являются конечными станциями. Это только