В чьей постели я заснула?
Я переворачиваюсь, и мне требуется несколько секунд, чтобы осознать, где я, черт возьми, нахожусь.
Паника накрывает меня сразу, как только фокусируется взгляд.
Я вижу, что рядом со мной спит голый Джастин Брэди.
Широкая, слегка загорелая спина, аппетитная задница. Твердая и восхитительная. Тысячи мысленных образов одновременно врезаются в мой мозг. Мои руки на этой твердой, округлой попке, когда он входит в меня. Эти стройные бедра, двигающиеся между моих раздвинутых бедер.
Я всхлипываю и сползаю с постели в поисках своей одежды. И в поисках своего здравомыслия. Что, черт возьми, я делала прошлой ночью? Я помню, как пришла сюда, чтобы воспользоваться ванной. Помню, как Джастин с мрачным видом сидел на кровати. Затем помню, как целовала его. О боже, поцелуи. Я чувствую слабость при воспоминании о его горячем влажном языке, скользящем по моему языку.
Сначала я нахожу свои трусики и натягиваю их – наизнанку, но кого это сейчас волнует. Следом надеваю бюстгальтер и свитер. Свитер с номером моего брата на спине. О боже, Оуэн! Он убьет меня, если увидит, как я выхожу из комнаты Джастина. Хотя, вообще-то, сначала он убьет Джастина. И это будет кровавое убийство. Только не сегодня! Я так много выпила, что, если увижу месиво, меня точно стошнит прямо на пол.
Моих легинсов нигде нет. Я не могу выйти без штанов! «Твою мать. О чем я думала?» Я всегда хотела Джастина. Но тайно желать его и переспать с ним – две очень, очень разные вещи!
И все же я отчетливо помню, что была той, кто проявлял инициативу. Мы целовались на кровати, и это я сняла его рубашку, а затем его руки прошлись по моей талии, ребрам, плечам. Я первой сунула руку ему в штаны. Словно подлила масла в огонь, тихо горевший между нами.
Насколько он был пьян? Гораздо пьянее меня, определенно. Неужели я воспользовалась его слабостью?
Как раз в тот момент, когда у меня начинается полномасштабная паническая атака, я замечаю легинсы. Они запутались в простынях. В голове у меня всплывает воспоминание о Джастине, стоящем передо мной на коленях и медленно снимающем их. Я была так разгорячена, так готова к нему. Я помню, с каким удовольствием атаковала пряжку его ремня, пытаясь освободить его эрегированный член.
О боже мой. Его член.
Теперь, когда я представила эту картину, мне ее уже не развидеть. Память о его стальном члене и тяжелых шарах – не то, о чем мне бы стоило фантазировать, но эта беспомощная мольба, сорвавшаяся с губ Джастина в момент, когда я обхватила его дружка в первый раз, пробуя вес на ладони… Я медленно повела рукой вверх по стволу, Джастин судорожно выдохнул, и все его тело задрожало.
Мое сердце начинает биться чаще. Я зажмуриваюсь и резко выдыхаю.
«Сосредоточься, Элиза! Ты не можешь сейчас думать о его члене. И ты уж точно не можешь думать о том, каков он был на вкус и как ощущался…»
Я подхожу на цыпочках