Байкал. Книга 5. Татьяна Вячеславовна Иванько

жаждущей такого, как я, спокойного и хладнокровного человека в противовес ей самой, временами слишком нервной и неразборчивой.

      Здесь, в Кеми, она обреталась уже которую тысячу лет, и в последнее время ею начала овладевать тоска.

      – Наступают последние времена Исиды, Викол…

      – Что ты говоришь, культ Исиды существует тысячелетия! – воскликнул я, удивляясь этим словам. Ну да, в последние века все древние Боги несколько поблекли, особенно скоро это стало происходить с приходом греков на здешний трон. Они принесли своих Богов, но не отвергли же прежних.

      – Всему приходит конец, Вик, – грустно сказала Вералга. – Придётся искать мне вскоре новое пристанище. Или нам.

      Она посмотрела на меня, ну, спасибо, хотя бы не отвергаешь меня вновь.

      – Тебе кажется, что влившиеся в Кеми новые народы уничтожат прежних Богов?

      – Уже уничтожили. Греки ещё помнили вечный пиетет, что испытывали перед Кеми их предки. Но не римляне. А Рим завоевал все Средиземноморье. Громадная империя. Погляди, ей под стать лишь та, что лежит на Востоке, где ныне Басыр.

      – Сто лет назад уже цари Кеми не чтили Богов, самих себя начали объявлять Богами.

      – Кратон тоже был объявлен Богом, – возразил я. – И всегда фараон был Богом.

      – Да, Кратон стал Богом после того как сгорел в пламени, рождённом гением Ария. И Гор, когда слетел с диска Солнца, увенчанный златыми крыльями. Разве делали то же последние цари, погрязшие в разврате? Теперь и Атон, и Ра, и Гор – сами уже будто тени Богов, никто не помнит и не чтит их как прежде. Никто не помнит даже, кто и для чего построил пирамиды. Скоро скажут, что то гробницы фараонов… – Вералга закатила глаза.

      Я усмехнулся, я не видел ничего особенного в том, что происходило, в Кеми Боги жили намного дольше, чем везде, всё же это была величайшая цивилизация. Но всё приходит в упадок.

      – Что ж, логика этого мнения понятна, не кто иной, а Бог Смерти Анубис, как ныне называют Анпу, создал пирамиды… А последующие цари пытались повторить подвиг Кратона, но лишь после смерти. Но подвиг не может быть дешёвым розыгрышем, – рассмеялся я, кивая. – Здесь мы прожили многие тысячи лет, Вералга, пора и сняться с места, нет?

      – Да… мир меняется. И мне стало казаться, что он начал меняться всё быстрее, потому что Мировасор затеял своё противостояние…

      Этот разговор состоялся у нас за несколько дней до этого сегодняшнего сборища, где присутствовали все кеметские предвечные. И Мировасор начал речь, в которой уже в тысячный, должно быть, раз убеждал нас, что борьба и победа над Арием и теми, кто примкнул к нему, неизбежна, или всех нас ждёт погибель…