Я махнула рукой, показывая, что это сейчас совсем неважно, и мы вместе двинулись в сторону дома.
На обратном пути сад открывался с другой стороны: тени ложились густо, пространство словно походило на сказочную чащу, из которой не стоило ждать ничего хорошего. Мы шли, казалось, дольше, чем к морю, и я уже стала думать, что мы заблудились, как вдруг перед нами вырос дом. Я и ждала его, и испугалась, увидев. Мысль о том, что убийство случилось именно в нем, беззвучно точила меня изнутри. Чем дольше я оттягивала с ним знакомство, тем большими демонами заселяло его мое воображение.
Солнце уже клонилось к закату, на площадке за колоннами стало темно. Адвокат достал связку ключей. Перед тем как открыть дверь, он набрал в телефоне какие-то коды, потом что-то нажал у двери, после чего вставил ключ и открыл дверь. Он распахнул ее передо мной, пропуская вперед.
Я осознала, что дальше должна пойти одна, и попросила у адвоката ключи. Он отдал мне их с кодами от входной двери и, протянув руку внутрь, ввел цифры на внутренней стороне стены. Я поблагодарила его, мы попрощались, и он уехал, рассказав прежде, как вызвать такси из Глабри. Подождав, пока шум мотора утихнет, я вошла и закрыла за собой дверь.
Глава 8
В доме было темно, но белая лестница, спускавшаяся вдоль стены со второго этажа, сияла, наверное, и в зимние ночи. Из-за обилия светлых тонов интерьера в тени все казалось пыльным: ступеньки лестницы, небольшой столик для телефона и визиток, вешалка с изогнутыми ногами для верхней одежды.
Я осторожно прошла в гостиную. Здесь тоже правил сумрак, хотя между портьер пробивался свет. В этом доме хотелось двигаться на цыпочках. Снаружи стояла гробовая тишина, но внутри было тише в сорок раз. Казалось, чистота, мебель во французском стиле, шторы, не перенесут прикосновения рук и просто исчезнут. Я медленно и аккуратно раздвигала портьеры, и предметы внутри обретали краски: диван, обитый тканью, кресло с высокой спинкой и широкими подлокотниками, маленькая красно-золотистая банкетка, белый рояль с двумя крутящимися стульями, нежно-голубой ковер, раскинувшийся почти на всю площадь комнаты, несколько лаконичных ботанических иллюстраций в рамках.
Я присела на один из стульев у рояля и огляделась, ожидая, что комната подскажет ответы на мои вопросы. На этом диване корчилась от боли моя мать? Или это было в другой комнате? Здесь она играла на рояле? Или только ее брат?
Я встала и продолжила «экскурсию». По другую сторону от лестницы оказалась еще одна гостиная. Она была меньше и как будто во всем спорила со своей крупной соседкой: стены здесь не пустовали, а наоборот, были плотно заставлены книжными шкафами от пола до потолка. По самой комнате, с одной стороны, хаотично, а с другой – невероятно гармонично располагались кресла разных цветов и размеров, мягкие пуфы и причудливые стулья, словно им не нашлось места в целом доме и их принесли сюда. Единственное окно выходило на солнечную сторону. Я назвала эту комнату библиотекой и немедленно окрестила любимой.
На полках сохранилась