И всё-таки, пока поднимался, я о многом думал. Эти мысли текли, как грёзы наяву, независимо от воли и желания разворачивая передо мной картины прошлого и будущего… Я многое понял. Я узнал, что то Существо, Мессия, мой предшественник, никогда не был инопланетянином. Когда-то давно, три тысячи лет назад, он был обычным земным мужчиной, таким же, как я – и так же, повинуясь зову беспощадного тайного знания, уходил вверх по лестнице, навсегда бросив внизу любимую женщину. Уходил, чтобы спасти её и миллионы ему не нужных прочих. Я знал теперь, почему он так выглядел. Мёртвый холодный камень снаружи и сжигающий сердце камень вечной разлуки в груди – эти две силы за столько лет могли и не такое сделать с человеческой внешностью. Я понял, почему, когда он спустился в город, его глаза были так равнодушны и пусты. Он видел восторг многотысячной толпы и знал, что не прощён. Он видел множество сияющих, радостных лиц и знал, что никогда не увидит то единственное лицо, которое было ему так нужно, – лицо женщины, которую он когда-то оставил у подножья башни. Я знал, что через целую вечность, когда смогу встать с трона, буду выглядеть так же, как сейчас выглядит он.
И ещё я думал о том, что если действительно «он отменит все болезни», то что должен буду «отменить» я, когда стану свободен? Смерть? Законы гравитации? Чередование времен года?
И я задавал себе вопрос: когда я спущусь в город, найдётся ли другой, следующий доброволец-невольник, который займёт место на башне, оставив внизу ещё одно разбитое сердце? А если нет – то что, всё напрасно?
И уже на самой верхней ступеньке сквозь шум ветра я услышал голос – или, может быть, мне показалось? Голос тихо произнёс: «И ни один из них не Герой, но каждый – Жертва, и лишь звено в бесконечной цепи себе подобных…».
Я успел в последний момент. Бешено вращающаяся воронка искристого крошева зависла в нескольких сантиметрах над каменной плитой, когда я сел на трон. В тот же миг вращение прекратилось и кристаллики начали выстраиваться вокруг меня в прочные стены, отгораживая от жизни, от надежды. Я почувствовал нестерпимый космический холод. Значит, и вправду – лёд. Ледяной ад.
Теперь оставалось только ждать – три тысячи лет. Всего-то. Я успел!
Я проснулся, от холода сводило мышцы и щемило сердце. Ледяной плен не хотел отпускать свою жертву. «Сон, только сон, всего лишь дурной сон», – твердил я себе раз за разом, уговаривая себя, как маленького. Помогало плохо…
6-10 марта 2008 г.
Владислав Кудба
«Детский взгляд в первозданную синеву…»
Детский взгляд в первозданную синеву…
Важно ли, что за нею нет горизонта?
Сонмы галактик неторопливо плывут
к неизвестным глубинам-далям-высотам,
за которыми снова всё та же гладь
необъятно-незыблемого покоя,
где