Согласно расписанию, поезд из Мехико и Сан-Луис-Потоси прибывал в восемь вечера. В половине восьмого Джон-Грейди уже был на вокзале. Поезд опоздал на час. Джон-Грейди стоял в толпе на платформе и смотрел на выходивших из вагонов пассажиров. Алехандру он даже не сразу узнал. На ней было длинное голубое платье и голубая шляпа с широкими полями, и ни Джону-Грейди, ни другим мужчинам на платформе эта девушка не казалась школьницей. Когда она спускалась по ступенькам из вагона, проводник взял у нее кожаный чемоданчик, потом вернул и приложил руку к фуражке. По тому, как она уверенно повернулась и двинулась туда, где стоял Джон-Грейди, он понял, что она заметила его еще из вагона. Ее красота показалась ему поистине неземной. Красота удивительная и даже неуместная на этой пыльной платформе, да и в любом другом месте на этой земле тоже… Алехандра подошла к Джону-Грейди, печально улыбнулась, коснулась пальцем шрама на его щеке и поцеловала этот шрам, а Джон-Грейди поцеловал ее в щеку и взял у нее чемоданчик.
Как ты исхудал, сказала она, а он посмотрел в ее синие бездонные глаза так, словно надеялся увидеть там предвечный образ вселенной.
Он с трудом заставил себя заговорить и сказал, что она очень красива, а она улыбнулась, и в ее глазах снова появилась та самая печаль, которую он заметил, когда она впервые пришла к нему. Он понимал, что, хотя печаль эта имела к нему самое прямое отношение, дело было не только в нем одном.
С тобой все в порядке? – спросила она.
Да, со мной все в порядке.
А что с Лейси?
С ним тоже все в порядке. Он поехал домой.
Они прошли через маленькое здание вокзала, и Алехандра взяла его под руку.
Поедем в такси, предложил Джон-Грейди.
Лучше пойдем пешком.
Хорошо.
Улицы были полны народа, а на Пласа-де-Армас перед резиденцией губернатора плотники устанавливали помост, где через два дня по случаю Дня независимости собирались выступать ораторы. Он взял ее за руку, они перешли через улицу и подошли к гостинице. По тому, как она держала его руку, он пытался понять, что у нее на сердце, но у него не получалось.
Обедали в ресторане гостиницы. Он впервые появился с ней на людях и оказался не готов к тем взглядам, которые открыто бросали на нее сидевшие невдалеке мужчины постарше, и к тому спокойному достоинству, с которым она выдерживала их. Он купил пачку американских сигарет и, когда официант принес кофе, закурил, потом положил сигарету в пепельницу и сказал, что должен все объяснить.
Он рассказал ей о Блевинсе, о тюрьме Кастелар, о том, что произошло с Ролинсом, и, наконец, о кучильеро, который умер от его руки со сломанным ножом в сердце. Он ничего не утаил. Какое-то время они сидели и молчали. Когда Алехандра подняла голову, он увидел, что она плачет.
Скажи мне, что с тобой? – сказал он.
Не