Франсуаз вышла из машины. Ее рука протянулась вперед, роскошные волосы разметались по обнаженным плечам.
– Ты видел орла, который спикировал здесь? – спросила красавица.
– Да, – ответил я. – С детства люблю животных. Поэтому мне с тобой не скучно.
– То была душа праведника, – молвила демонесса, – что устремлялась к Великим Небесам. Но одного греховного помысла оказалось довольно, чтобы она камнем рухнула вниз.
– За что не люблю Верховных Богов, – заметил я. – Слишком уж у них завышенные требования.
Девушка сделала шаг вперед, и пространство вокруг нее начало двигаться. Волны астрала окружили нас – сперва слабые, небольшие, они с каждой долей мгновения становились все сильнее и яростней.
– Крики падшей души разрывают ткань мироздания, – произнесла демонесса. – Грешник хочет снова воспарить ввысь, к вечному блаженству, от которого был так близок.
Нить, пронзившая далекое небо, темнела и ширилась. И была то не струйка дыма, а трещина в грани макрокосма.
Глаза Франсуаз вспыхнули алым огнем, и разрыв стал стремительно шириться.
– Но душа уже вкусила сладость греха, и больше никогда не сможет отказаться от него. Это и есть проклятие.
Хрустальная сфера мироздания разламывалась на две неравные части, чтобы зло стало еще более мерзким, а добро еще более беспомощным.
Небо растворялось перед нами двумя тяжелыми створками. То, что находилось за их пределами, уже не имело названия.
Лишенное цвета и формы, оно выглядело то как студенистая масса, то как туман, а бывали мгновения, когда мне казалось, будто за разверзнувшимися небесами ничего вообще нет.
– Смотри, Майкл, – прошептала Франсуаз. – Это она. Злейший враг демонов. Великая Дрема.
– Я вижу только кисель, – возразил я.
– Ты и не можешь увидеть ее. Только демонам дан этот дар, и это проклятие. Дрема – Великое Ничто, Пустота, абсолютное бездействие. Здесь находят свой конец гибнущие миры. Это конец всему – и горе той душе, что откажется от боли Колеса Превращений и возжелает навеки упокоиться в Великой Дреме. Пути назад уже нет.
– Что она делает здесь?
– Смотрит. Дрема чувствует – нечто злое должно свершиться под Великими Небесами. И она жаждет поглотить все и вся, кто станет жертвой в предстоящей резне. Это огромный вселенский стервятник, Майкл. И теперь она кружит над будущей добычей.
Створки раздвинулись полностью; студенистая масса поднималась все выше, и ее мягкие щупальца начинали стекать в наше мироздание.
– Что становится с падшими душами, которые воспарили к небу, но так и не смогли закончить свой путь? – спросил я. – Они попадают в Дрему?
– Нет… Дрема сама выбирает свои жертвы. Она забирает всех, кто подошел к ней слишком близко. А надломленные праведники исчезают из Мироздания навечно – и никто не знает, куда.
– Даже демоны?
– Да, – ответила