Моя спутница еще не решила, как отреагировать на это заявление. Но вдруг громкий голос поднялся над городской улицей, и был он столь же приятен для уха, как и недавний крик верблюда.
– Дорогу! Дорогу великому Чис-Гирею!
Несколько человек из тех, что окружали нас пестрой россыпью лиц, замерли. Черты их сделались серьезными и полными сосредоточенности. Они застыли в молитвенном жесте – крестьяне и ремесленники, последний нищий и богатый аристократ.
Однако их было немного.
Взгляды большинства выражали гнев и отвращение. Шесть или семь человек смачно плюнули на уличную пыль. Люди эти тоже покорно сторонились, готовясь пропустить кортеж Чис-Гирея; но было видно, что делают это из страха, а не почтения.
– Этот парень здесь – не любимец публики, – констатировала Франсуаз.
– Тише! – испуганно проговорил торговец. – Будьте осторожны, когда говорите о Чис-Гирее. Это очень могущественный человек.
– Добавьте еще, что у стен есть уши, – заметил я.
– О, нет! Чис-Гирей не нуждается даже в этом.
Смысл последнего замечания от меня ускользнул. По всей видимости, Чис-Гирей был настолько страшен, что стены служили ему шпионами, даже несмотря на отсутствие у них ушей.
Толпа расступалась, подобно волнам величественной реки. Впрочем, я сомневался, что человек, восседавший на белом одногорбом верблюде, на самом деле был достоин такого внимания.
Был он среднего роста, но широк в плечах и необычайно крепок; казалось, обрубок древесного ствола сидит в седле. Лицо его, темное от рождения, было еще темнее из-за мыслей, что отражались на нем.
Он носил черные усы и широкую бородку, по обычаям своего народа. Драгоценный камень сверкал в центре красного тюрбана. Тяжелые одеяние, выдававшие одного из верховных сановников Вселенной Церкви, ниспадали по обе стороны от верблюда, как птичьи крылья.
– Я вижу, он не боится народного гнева? – спросил я.
Только два стражника сопровождали Чис-Гирея; наименьшее число, дозволенное правилами Церкви. Я понимал, что, не будь Гирей скован ими, то предпочел бы вообще оставаться без охраны.
И это несмотря на то, как смотрела на него толпа.
– Харизматический лидер, – заметил я.
– Выпендрежник, – ответила Франсуаз.
Все произошло так быстро, что никто не успел даже воззвать к богам. Два человека выскочили из толпы, что двумя стенами расступилась перед Чис-Гиреем.
Первый из них схватил под уздцы лошадь стражника; сильным ударом незнакомец выбил охранника из седла. Солдат не успел даже поднять оружие.
Второй неизвестный бросился прямо к Чис-Гирею.
– Смерть фанатику! – закричал он.
Узкая сабля вытягивалась в его руке. Чис-Гирей обернулся к своему убийце. Темные глаза церковника сверкнули, подобно двум молниям.
Жалящий клинок ринулся к его горлу; Чис-Гирей знал, что времени у него почти не осталось.
– Господь видит тебя, – произнес