Потрясающе.
Глава 2
Когда пару часов спустя в гостиной в сумке зазвонил мобильный, я была обнаженной и полусонной. Алекс рядом спал как убитый – хотелось думать, что это мое непревзойденное сексуальное мастерство так его вырубило. Ну а я, не в меру любопытная особа, скатилась с кровати, натянула трусы, достала телефон и потащилась в кухню, чтобы не ослеплять своим неглиже соседей напротив.
Естественно, мобильник перестал звонить сразу, как только оказался в моих потных лапах, но зато я увидела устрашающее количество пропущенных вызовов и сообщений от Луизы, моей давней лучшей подруги в Великобритании. Я провела пальцем по экрану айфона, силясь прогнать жуткие мысли, закружившиеся в голове. Наверняка кто-то умер, пока я тут дома динамлю работу ради дневного секса. Сообщения от Луизы ясности не добавили, в них лишь повторялась настойчивая просьба позвонить как можно быстрее, что всполошило меня окончательно. Мы с Луизой общались по скайпу раз в неделю и обменивались сообщениями, когда у нее были «окна» в расписании ухода за ребенком, и я твердо знала, что не пропустила очередного телефонного разговора. С тех пор как Луиза два месяца назад родила Грейс, мы болтали куда меньше обычного, поэтому семь сообщений «позвони немедленно», отправленных в десятом часу вечера по английскому времени, не предвещали ничего хорошего. Я ковырялась в «Контактах», намереваясь перезвонить Луизе, но мои попытки оборвал входящий звонок.
От моей матери.
Ну все, точно кто-то умер.
Или лежит при смерти.
С ужасно неприятным ощущением под ложечкой я нехотя нажала «ответить» и, схватив со стола кухонное полотенце, прикрыла грудь. Я физически не могу говорить полуголой по телефону с матерью. Слава Богу, трусы надела.
– Да, мам? Случилось что-нибудь?
Последний раз мать звонила мне в неурочное время, когда отец попал в больницу, переев освежающих «космических кексов»[3] в доме моей тетушки. С тех пор я ожидаю от папы звонка с признанием, что он ушел от матери к молочнику или бросил выплачивать ипотеку, чтобы оставались деньги на наркоту, не берусь решить, что вероятнее.
– Энджел Кларк, ты ничего не хочешь мне сказать?
Сдерживаемое бешенство в голосе мамы сразу заставило меня предположить, что в опасности не отец, а как раз я. И я уже догадывалась почему. Сообщения от Луизы вдруг приобрели до ужаса ясный смысл, я сложила два и два и получила большую, толстую, сверкающую изумрудно-зеленую четверку.
– Да вроде нет, а что? – сладким голосом ответила я. Игра в дурочку меня очень выручила в восемнадцать лет, когда я ночью «одолжила» мамину машину и вернула ее с тремя оригинальными новыми вмятинами. Мне показалось, они добавляют машине характера, но мать сочла, что они добавляют денег к страховой премии.
– Ты… – сделав паузу, она очень глубоко и очень театрально вздохнула, – помолвлена со своим музыкантом или нет?
Черт…
Я