– Что ответила бабка?
– А как вы думаете? Подробности можно опустить, но жалобу она напишет.
– Нехорошо, Светочка. Не успела начать работать, как уже подставляешь отделение под удар.
Светка ухмыльнулась, воинственно выпятила челюсть, сережки в ее ушах угрожающе зазвенели. Она даже встала с дивана и прошлась по ординаторской. Со своей ало-желто-черной прической, яркой раскраской лица и юбкой не длиннее набедренной повязки она была похожа на полинезийского вождя перед началом охоты.
– Да чего я подставляю! Кто теперь эти жалобы читает! Администрация наша болт забила на больных, вы разве не в курсе? За жмуриков даже не долбают, а вы старой дуры боитесь.
Ян Александрович только пожал плечами. Действительно, качество медицинской помощи было последним, что волновало медицинское начальство. Колдунов уже забыл, когда его вызывали на ЛКК [1], за последние несколько лет он не получил ни одного нагоняя за летальный исход. И вовсе не потому, что стал безупречно лечить больных. Просто ругали теперь совсем за другие вещи: за перерасход лекарств, за длинный койко-день, за отсутствие платных больных. Поступившего в больницу нужно было лечить минимальными средствами, а хорошо там или плохо, выживал человек или нет, никого не волновало. Колдунов уже смирился с этим, но надеялся, что молодые врачи еще питают хоть какие-то иллюзии относительно своей профессии. Увы…
– Так что нечего! – заключила Светка. – Если так всего стрематься, перед больными ломаться, то и будем на одну зарплату сидеть. Я смотрю, они тут у вас совсем на халяву расслабились. Не понимают, что доктора подогреть надо. Чего там, даже за лекарства платить не хотят.
– Да, это я виноват. Не умею я про деньги разговаривать. Каждый раз обещаю себе, что буду неумолим, но каждый же раз язык не поворачивается. Деньги нужны, конечно, хотя бы на нужды отделения. Нам же никто ни на ремонт, ни на белье не дает. Может быть, ты, Света, специалист в этом деле?
Светка потупилась.
– Тут я в вечном пролете, – она тяжело вздохнула, – меня за это и поперли с первой хирургии.
– Вот уж, Светлана Эдуардовна, не будем прибедняться, – вступил Цырлин, – выгнали вас совершенно за другие дела. И не прикидывайтесь невинной овечкой.
– Вы меня заинтриговали, Эрнст Михайлович, – вскинулся Колдунов. – Не поделитесь ли своими знаниями?
– Охотно. Когда Светлана Эдуардовна оперировала, подошел профессор Коровин и спросил, что она делает. Потом попросил продемонстрировать ему операционное поле, но наша Светочка отказалась. И знаете, что она при этом сказала профессору? Что полработы не показывают.
– Хоть слово «дуракам» у тебя хватило выдержки опустить?
– Да, но он, лось сохатый, просек.
Ян улыбнулся. Профессора Коровина он знал прекрасно. Они вместе учились в адъюнктуре