Спрятаться не поможет. Марина Серова

был виден маленький скверик. Никаких высоток там и в помине не было. И как-то летним вечером было особенно красивое, необычное небо. Кира попыталась его изобразить – ей лет восемь было, не больше. Сами понимаете, что могло получиться у ребенка – небо вышло каким-то полосатым, как радуга. И моя мама на следующий день предложила Кире вместе нарисовать закат. Я-то понятия не имела, что они занимались совместным творчеством – моя мама готовить умела, хорошо шила и вышивала. Но рисовать – про это я не слышала! А вот спустя несколько лет после смерти мамы Кира сама рассказала, что бабушка, оказывается, прекрасно писала акварелью. И в старом фотоальбоме была фотография, где молодая мама стоит возле картины «Три богатыря» с кисточкой в руках. Увы, при ее жизни я не спросила, кто написал это полотно. Фотография черно-белая, и непонятно, оригинал это, репродукция или копия. Но мама стоит с кисточкой, как будто доделывает какие-то детали, вот и остается догадываться, чья это работа. Хотя я думаю, картина не мамина, либо на бумаге выполнена репродукция, либо мама у кого-то в гостях и позирует с кистью. Не может быть такого, чтобы человек, не занимающийся серьезно живописью, так хорошо скопировал произведение искусства.

      – И чем же закончилось рисование заката? – поинтересовалась я.

      – Ну, Кира вроде ничего путного не нарисовала, – вернулась к предыдущей теме Елена. – А вот бабушка, по словам дочки, сделала очень красивую картину в альбоме. Жаль только, тот альбом потерялся. Наверное, с переездом куда-то пропал – ведь всех вещей с собой не увезешь. А я бы очень хотела найти ту картину – в память о маме… Ладно, я что-то совсем вас заболтала. Можете не разуваться, проходите в обуви, а я попытаюсь поговорить с Кирой.

      Сама Елена сняла туфли и аккуратно поставила их на тумбочку. Я последовала ее примеру – не хочется топтать уличными кроссовками чистый пол. Белоусова прошла прямо по коридору к запертой белой двери и постучала.

      – Дочка, открой, пожалуйста! – попросила она. Спустя некоторое время дверь комнаты отворилась. Я увидела на пороге худощавую девушку среднего роста, одетую в серую майку и легкие шорты. Темно-каштановые волосы Киры были подстрижены под «каре», челку она заколола, чтобы та не мешалась. Лицо девушки выражало недовольство, словно мать отвлекла ее от какого-то важного дела. Однако испуга в глазах Киры я не заметила – непохоже было, что она чего-то сильно боялась.

      Заметив меня, Кира нахмурилась и проговорила:

      – Что случилось? У нас гости? Я занимаюсь, и у меня болит голова.

      – Это я уже слышала, – спокойно заметила Елена. – Кира, это Евгения. Она хочет с тобой поговорить.

      – Зачем? – девушка посмотрела на меня враждебно и заявила: – Мне некогда.

      Я подошла ближе и, видя замешательство Елены, вступила в разговор:

      – Кира, я хочу поговорить с вами по поводу ваших занятий в училище. Точнее, по поводу ваших пропусков пар.

      – Вы что, из художки? – изумилась Кира. – У меня мигрень, я говорила Снежанне Александровне.