Считалось, чем больше соберут вокруг разных зверей, тем больше шансов призвать дух. Если так, то Дэвину наверняка повезет. Здесь были не только домашние животные. Конор увидел клетки, заполненные птицами в экзотическом оперении, загон с оленем и лосем, несколько хищников из семейства кошачьих за прутьями, трех бобров в живоловке и черного медведя в железном ошейнике, цепью привязанного к столбу. Там был даже зверь, о котором Конор слышал только по рассказам, – огромный верблюд с двумя мохнатыми горбами.
Конор пошел к центру площади, чувствуя себя не в своей тарелке перед толпой зевак. Он не знал, куда девать руки – нужно ли их сложить на груди или вытянуть по швам? Конор вглядывался в толпу, приводящую его в смущение, и пытался не забывать о том, что большинство глаз все же приковано к Дэвину.
Вдруг Конор заметил, как ему машет рукой мама. За ней стояли его старшие братья и отец. Даже Солдата, любимую овчарку мальчика, они привели с собой.
Ура! Все пришли! При виде семьи страх частично улетучился и ужасно захотелось погулять по родным лугам, наплаваться в речушках, снова исследовать рощи. Конор всегда занимался настоящей работой на открытом воздухе: колол дрова, стриг овец, кормил собак. Их дом был маленьким, но уютным, совсем не похожим на продуваемую всеми ветрами громадину графского замка.
Конор махнул маме в ответ.
Будущий граф Трансвика важно прошествовал к скамье в самой середине площади. Эбби, дочь кузнеца, уже ждала их. Она сидела не шевелясь и казалась подавленной. Конечно же, Эбби была одета в свои лучшие одежды, но те были до смешного хуже самого затрапезного платья матери или сестры Дэвина. Конор не сомневался, что и сам, наверняка, выглядит чересчур просто рядом с Дэвином.
Двое представителей Зеленых Мантий стояли по обе стороны скамьи. Женщину Конор узнал – это была Айзилла. Ее седеющие волосы, обрамляющие бледное лицо, были собраны под блестящую сетку. Щегол Фрида устроилась на ее плече, как на жердочке. Обычно Айзилла руководила церемонией Нектара. Именно она давала Нектар и двум братьям Конора.
Второй представитель Зеленых Мантий был чужестранцем – высокий, худой, широкоплечий, с лицом, настолько же обветренным, насколько поношенной была его мантия. Его кожа была темнее, чем у местных жителей, – скорее всего, он был родом из северо-восточного Нило или юго-западного Цонга и выглядел очень необычно для центральной Эвры. Его зверя не было видно, но Конор заметил едва различимую татуировку, большая часть которой была прикрыта рукавом, и не на шутку разволновался. Она означала, что дух животного чужестранца сейчас спал на его руке.
Эбби встала и сделала реверанс, когда Дэвин подошел к скамье. Он уселся и жестом велел Конору последовать его примеру. Конор и Эбби также сели.
Айзилла