– Серж, ты писать умеешь?
Я малость оторопел, а потом сообразил: аналог средневековья же. Тут грамотных раз-два и обчёлся. Но вот умею ли я писать на местном языке – большой вопрос. Говорил я на нём отлично, как на родном. Но сказался ли перенос и на письменности – не уверен. Потому решил не врать:
– Да не, дядька, сам придумал закорючки, чтобы обозначать алебарды, мечи да копья.
Староста неверяще покивал и пошёл дальше. А я понял, что мне нужно в срочном порядке много вещей выяснить. Иначе могу попасть, как кур в ощип. Поскрёб затылок, да дальше стал добро считать. Но тут свист раздался, и Гвалт на стену махнул, а со стены стал нам рукой махать бешено, и на ворота указывать. Я понял, что вернулись охотники, и рванул к воротам. Вместе с Мохом подняли железное бревно, приоткрыли ворота. И я, заматерившись, рванул из-за пояса меч, так как в проём ввалились четверо ратников в доспехах и островерхих шлемах. Но когда уже готов был рубить, заорал Тяг:
– Серж, это свои! Не надо! – И ввалился в ворота с каким-то дедом, который на Тяге просто повис, почти без движения. А следом ещё и пугало зашло в длинном плаще и с капюшоном, закрывающим лицо. Да ещё и застыло в проходе. Пугало я рывком внутрь втащил. И выдал малый петровский загиб, и по поводу Гвалта, который предупредить не смог вовремя, и по поводу Тяга. Один из ратников восхищённо присвистнул, а Тяг обиженно спросил за что.
– А за то, что ты, дубина, чуть сечу сейчас не устроил. Если уж привёл кого – предупреди. И сам первый в ворота заходи. А то у Моха инфаркт бы случился, и что тогда делать?
Теперь уже вскинул голову дед, и неверяще посмотрел на меня. А Мох обиженно засопел, и сказал, что никаких этих самых не случалось у него с трёх лет. Я махнул рукой, и вместе с ним стал вставлять обратно железное бревно в пазы. Ратники подскочили к нам и быстро помогли. А потом удивили меня до безобразия, потому как один из них наклонил голову и произнёс:
– Ваша милость, я десятник Яг с оставшимся десятком. Сопровождаем ведуна и магиню, напоролись караваном на зрожей и ушли в лес, где нас и нашёл ваш человек.
Я обалдел и от обращения. И от каравана, и от… магиню? Я повернул голову к пугалу, которое откинуло капюшон и разметало белокурые волосы, с вызовом глянув на бедного меня…
Глава 6.
– Да с чего вы взяли, что я милость какая-то? – уже по-настоящему закипая, прорычал я.
– Речь грамотная, Ваша милость, – развёл руками ратник. – Потому или милость, или Светлость, або вообще Сиятельство. Уж извините, коли ошибся. Вы без гербов и корон. Как тут определишь?
– Дядька Ирвин, скажи этим, – обратился я за помощью к старосте, но тот лишь ухмыльнулся.
– Я тоже с самого начала подозревал. Ручки нежные. Говоришь правильно. Слова постоянно непонятные. Да и на стене вон писал что-то.
Дедок заинтересованно взглянул на стену, и тут же презрительно скривил губы.
– Букву «а» написал и цифру, это писал, по-вашему?
– Всё-таки