– О, привет, – сказал он.
– Я съела, – объявила Юна, ткнув пальцем в пустую тарелку.
– Правильно сделала, – сказал рыжебородый. – Ну и как?
– Чего – как?
– Да всё.
– Нормально, – сказала Юна с некоторым сомнением. Рыжебородый больше ничего не спросил, он смотрел в окно. Юна тоже молчала, не потому, что ей было нечего спросить, – но выказывать любопытство настоящие беспризорницы считают ниже своего достоинства. Но он, как видно, собирался глядеть в окно до того как борода у него полысеет. Поэтому, кашлянув, Юна наконец сказала независимым голосом:
– Эй, послушай… те. Мне надо домой. В город.
– В город?.. – удивился рыжебородый. Он по-прежнему смотрел в окно.
– Ну да, – сказала Юна. – А что, нельзя? Может быть, еще скажете, что я у вас в плену?
Рыжебородый оторвался от окна и взглянул на беспризорницу Юну.
– Нет, почему же, – сказал он. – Ты прямо сейчас пойдешь? Тогда надо только чтобы я, или кто-нибудь, провел тебя через лес до электрички. Электричкой до города час езды.
– Да? – сказала Юна.
– Вот, правда, лес, – сказал рыжебородый задумчиво. Он опять смотрел в окно.
– А что – лес? – спросила Юна.
– Лес… – рыжебородый качнул бородой, – он, понимаешь… лес. Он может и не пустить…
Юна долго ждала, но так как продолжения не последовало, то она наконец догадалась обернуться и тоже посмотреть в открытое окно.
Она увидела вчерашнюю женщину с длиннющими черными волосами. Женщина стояла в саду и держала ладонь раскрытой. Над ладонью летали птицы. Некоторые присаживались, а некоторые склевывали на лету.
– Извини. – Рыжебородый повернулся к Юне. – Как это она делает, – объяснил он, кивая на окно, – у меня они стряхивают. То ли твердая рука, то ли она их телепатическим путём. Терпению обучает. Так про что ты спрашивала?
– Про лес? – предположила Юна.
– А, ну да, – сказал рыжебородый. – Все нормально с лесом. Я думаю, ты можешь не бояться. Раз уж ты сюда попала… Только, знаешь, я тут только что встретил на речке королеву, она совершала утреннее омовение. Она просила, чтобы ты ее подождала…
– Королеву?.. – спросила Юна.
– Королеву Санту, – рыжебородый кивнул. – Она хочет тебе что-то показать, а может, она хочет, чтобы ты ей что-то показала…
Дверь распахнулась, впуская утреннюю девчонку – только теперь она была одета не в занавеску, а в чьи-то громадные штаны, подпоясанные тем же широким поясом и неоднократно подвернутые снизу, – и с ней была еще одна девчонка, вся кудрявая и кругленькая.
– Юрис! – воскликнула Санта (теперь мы будем называть ее так; почему бы и нет?): –