***
Малрод вошел в Тронный зал Малых Чертогов с небольшим опозданием, как и положено главе клана. Ланер и остальные члены Совета Мастеров были уже на месте. Велась оживленная беседа. Малрод отметил, что старый лис Лан пребывает в отличном расположении духа. Он буквально светился, словно отполированный медный бок новенького перегонного котла. Причины такого открытого проявления чувств обычно сдержанного главы клана Синих Гор были неизвестны. Что-то произошло, но что именно, Малрод не знал. Утренняя голубиная почта была отдана магам для перевода на привычный общий язык. Возиться с шифрами самостоятельно он не любил. Получалось, что к предстоящему Совету Малрод был готов хуже Ланера, но это уже давно не могло смутить опытного лидера клана Великого Хребта.
– Приветствую вас, уважаемый Совет, – с улыбкой поздоровался Малрод. Гномы ответили неспешными сдержанными кивками. Каждый мастер, входящий в Совет, имел право говорить на равных с главами кланов и гильдий и каждый помнил, что добился этого права тяжелым трудом. Поэтому на Советах считалось хорошим тоном подчеркивать свою значимость. Случайных гномов, неумелых ставленников кланов, в Совете не было.
– Зовите летунов, если все в сборе, – распорядился Малрод, садясь в кресло с самой высокой спинкой. Пара стражей выбежала из зала. Был полдень, и тронный зал заливал ровный свет витражей Мастера Юрланда, но Мастер-Воин все равно распорядился принести больше света: всем известно, что люди хуже видят в темноте – скромная дань уважения посольству будет вполне уместна. Ему было любопытно, как поведет себя новый визави. С прибывшим со столь внушительным посольством командором, Малрод, конечно, был знаком, но не как с послом Вольных Островов. Раньше в этой роли обычно выступал глава торговой гильдии Островов Жарме, но на этот раз не он был «за старшего». Зал был убран в строгом «старом» стиле. Ряд кресел, занятых гномами, расположился напротив пока пустующих мест, приготовленных для людей. Между рядами было не меньше десяти шагов. Такая расстановка была в моде в пору былых войн и междоусобиц, потому что нередко переговоры заходили в тупик, и стороны хватались за мечи и секиры, в попытке раз и навсегда решить свои разногласия. Десять широких шагов давали возможность более терпеливому переговорщику вовремя встать и ответить контрвыпадом