– Так прямо и спросил? – нахмурился воин.
– Ага… – монах вразвалочку отправился дальше.
– Постой! – крикнул Зигфрид. – А чего ему надо?
– Не знаю, – бросил, удаляясь, монах. – Нет у меня времени с вами языками чесать…
Глядя вслед монаху, Зигфрид продолжал сбивать с легких доспехов ядовитый порошок. Отряхивался и Книжник, чертыхаясь и отплевываясь. От обоих поднимались облака хлорной пыли. Зрелище, наверное, было нелепое – откуда-то сбоку донесся заливистый девичий смех. Зигфрид, нахмурившись, поглядел в ту сторону. Он не любил насмешек.
По соседству, у спаренной зенитной установки заливались смехом девушки-зенитчицы. Девки ладные, кровь с молоком, не чета тонким и бледным женщинам вестов. Книжник давно заметил, что к таким Зигфрид испытывает трудно скрываемую тягу.
Заметив внимание воина, зенитчицы прыснули с новой силой. Они откровенно разглядывали чертыхающихся, выбивающих из себя клубы белой пыли путников и не могли сдержать смеха. Наверное, со стороны это действительно выглядело забавно, и юные воительницы, не стесняясь, вовсю веселились.
И тут случилось что-то уж совершенно неожиданное.
Зигфрид покраснел. Суровое, будто из камня высеченное лицо густо залилось краской. Продолжая отряхиваться, Зигфрид отвел взгляд. Книжник аж рот открыл от удивления: он никогда не видел воина с этой стороны. Оказывается, и ему ничто человеческое не чуждо. С трудом подавил желание отпустить шутку на эту тему – так можно и под горячую руку попасть.
Более-менее избавившись от едких химикатов, отправились дальше. Тут уж мимо зенитчиц никак не пройти. Девушки насмешливо разглядывали их, ожидая, наверное, как путники поведут себя дальше. Тоже еще, нашли клоунов.
А что тут скажешь? Девчонки красивые, просто страсть. Еще бы – носительницы D-гена, можно сказать, особая порода, элитная. Такая на простого семинариста и не посмотрит – на кой ей такой задохлик? То ли дело – Зигфрид, настоящая боевая машина. Да еще и из чужого, некогда враждебного племени. Чужаки всегда притягивают девичьи взгляды, возбуждают у девчонок любопытство и тягу к приключениям. Кремлевские ратники могут сколько угодно скрипеть зубами от ревности, да только природу не обманешь: тяга к чужеземцам оправдана глубинным стремлением вида к генному разнообразию, чего не скажешь о замкнутом мирке Кремля. А чего ходить за примером – не зря же в него, Книжника, влюбилась Хельга, дерзкая девчонка из племени вестов? Та же история, только наоборот.
Вот они стоят, скалятся сверкающими зубками, опершись на оружейную сталь. Особенно улыбчива вот эта, с черными как смоль волосами, огромными глазами и полными губами, словно вышедшая из сна сексуально озабоченного подростка. Невзначай так провела язычком по алым губкам, поправила косу – блестящую, тяжелую, с руку толщиной. Вздохнула, так нежно, тихонько – и потянулась, нарочно отвернувшись в сторону. Да грудь-то девичью так