[7]какие манеры!
[8]дорогой Мишель
[9] товарищей по несчастью
вотчиной, что отстояла на четырнадцать вёрст от родовой усадьбы в селе Чурилово, Рославльского уезда.
Рослый, осанистый, с угольно-чёрными курчавыми власами, прямым латинским носом и неожиданной голубизны глазами являл собой он тип француза-сердцееда, но в деле был всегда усердием отмечен, в провинностях с матронами замужними он также не замечен, и вовсе редко заводил с такими барынями речи. Вот посему Михайло Семёнович Кобылкин позвал успевшего француза в корень расстроенном хозяйстве совершить порядок, он получил его в придаток. Причиной бед в именьи являлось пьянство. Хозяин, брат Кобылкина, вёл дни свои в нетрезвом постоянстве, его греховный мир был недостоен для дворянства. Замёрз, напившись, в чистом поле, такая дворянину вышла доля. Ну а вдовец Кобылкин ведь под старость, а ему уж застучал седьмой десяток, женою молодой обзавестись решился и взял Мари Полянскую, красавицу с златыми волосами и очами цвета глубинной черной синевы. Для бесприданницы Марии, расклады таковые были не новы̀. Папа̀ её по карточным страстям одни долги оставил дочерям. Лишь бабушкин сундук, полный платков, салопов, да каменья на дюжину всего холопов, не боле, смогли приданое Мари составить. Михайло Семёнович за оным и не гнался, лишь лоно молодое для продолженья рода Кобылкину было потребно, ведь сам он жил решительно безбедно, а фамилию мечтал продолжить, но вот бездетным быть случилось на старости годов, лет двадцать оставался вдов. Мари, сердце укрепя, уговорам материнским уступила, откуда у девицы юной сила? Она, конечно, иного суженого зрила, совсем не прагматического старца, обрюзгшего и телом, и лицом, но рыцаря-героя и красавца. Однако же судьбы случился перекос, достался ей Кобылкин с двумя пучками жиденьких волос.
Земное светило сверзнулось в дальнюю бездну, и тьма ночная окутывала как ежедневно озёра и леса, поля и улочки селитьбы. Весь барский сад покрыла темнота и только крошечный кусочек неба на закате ещё светился багряным островком в лилово-красно-синем ожерелье, оно являло дня похмелье.
Фабьен, устав обозревать темнеющую кромку,
Вдруг кашлянул негромко.
Он без сомненья испытывал острейшее желанье
Услышать нежный голосок Мари и приложил тому немало рвенья.
В своём Коськове, увы, он не имел приличного ему общенья.
Там видел лишь девах лицом пунцовых
И глаз прискучивала парочка дворовых –
Девок здоровых и толковых
– Парасьи да Анисьи, определённых в дом господский готовить, прибираться,
Да не лениться, а стараться
И на потребу барского хотенья
Ставить варенья да соленья.
Легко б умел Фабьен упругий круп Анисьи оседлать в усадьбе,
Коль возжелал бы и без свадьбы.
Но