«Может, – подумала Мэгг, – у меня не получится стать леди, и я вернусь к нему». Тогда Рей перестанет твердить, что должен дать ей деньги и титул, которых она заслуживает по какой-то удивительной причине, и они станут жить действительно счастливо.
Пока же Рей пел, но его песня совсем не подходила грустному настроению Мэгг. Он пел о юной девушке, полюбившей прекрасного юношу, который оказался – вот незадача! – подлецом и прохвостом. Рей то мурлыкал высоко и тонко, сетуя на горести и тяготы судьбы и повествуя о любви к красавцу, то басил, рассказывая о злодейских планах похитить у девицы честь и рубиновый перстень в придачу.
Посетители начали озираться, а найдя взглядом певца, принимались хлопать ему в такт, и к последнему куплету Мэгги со своего места уже не слышала переливов лютни, только шумные стройные хлопки.
– Браво! Браво!
– Ещё! Пой, музыкант!
– Эй, налейте ему!
И Рей, рассмеявшись и глотнув пива, запел снова.
Через час его всё ещё не желали отпускать, но он всё-таки прервался, получил от хозяина кивок, подтверждающий, что стоимость обеда он отработал сполна, и вернулся к Мэгг. Она вздрогнула, когда он сел напротив: заслушалась и задумалась.
– Я заказал нам комнату, сегодня отдохнём, а завтра утром привезу тебе платье. Тебе надо выглядеть хорошо, – Рей протянул руку и сжал пальцы Мэгг. – Да, ты покоришь столицу, поверь мне.
После еды и песен Мэгг разморило, и она только согласилась. Вставать не хотелось, у подоконника было удобно, а солнце, ещё летнее и тёплое, приятно грело плечо и спину. Допив кто воду, а кто пиво, они вдвоём поднялись в маленькую светлую комнату под крышей – их, как сказал Рей, последнее совместное пристанище.
Глава вторая. Родственные узы
Первым, что увидела Мэгг, проснувшись, было пышное светло-зелёное платье. самое красивое из всех, которые она когда-либо видела.
– Рей, – прошептала она и неверяще переспросила: – Это мне?
– Я-то точно носить это не стану, – хмыкнул Рей откуда-то из угла и скомандовал: – Вставай и умывайся, да пошустрей, хочу посмотреть на тебя в этом.
Второй раз просить не пришлось. Мэгг немедленно соскочила с постели, наклонилась над жестяным тазом и как следует умылась в ставшей за ночь тёплой воде. Хотела было заняться волосами, но Рей не дал, сказав:
– Надевай это, – протянул белоснежную рубаху из тончайшей ткани и такие же панталоны, а сам отвернулся.
Мэгг быстро переоделась и смущённо охнула: одежда оказалась почти прозрачной.
– Не смотри! – пискнула она, но Рей уже повернулся, как-то странно дернул углом рта и пробормотал:
– Что я там нового увижу? Теперь это.
Поверх белья крепился корсет, но не такой, как на гравюрах,